Андрей Лазаренков - Партия Иисуса. Очерки общественного служения Иисуса Христа

Фарисеи – духовные предки современного иудаизма. После разрушения Храма и исчезновения саддукеев с исторической сцены фарисейская религиозная практика стала общееврейской нормой.

Фарисеи поддерживали в народных массах стремление к государственной независимости, но вместе с тем, трезво оценивая политическую ситуацию, не считали зазорным пойти в некоторых случаях на компромисс с римской властью. Они резко осуждали зелотов, как безрассудных фанатиков, не способных понять, что бросить вызов Риму в условиях громадного неравенства сил равнозначно самоубийству.

Существовала, наконец, религиозная секта так называемых ессеев, которые, в отличие от всех остальных группировок и течений, не пытались переделать окружающий мир на свой манер. Называя себя «сынами света» – в отличие от «сынов тьмы», к которым они причисляли всё остальное человечество, – ессеи обычно удалялись в безлюдные места, где селились большими изолированными общинами. Контактов с окружающим миром они тщательно избегали. Насчитывалось ессеев, по Иосифу Флавию, более 4000 человек [42]. Трудились, питались и молились ессеи совместно, также сообща владели имуществом. Ессеи признавали бессмертие души, верили в загробное воздаяние: по их представлениям, души грешников попадали в мрачную и тёмную пещеру, где пребывали в вечных мучениях, а души праведников, наоборот, оказывались в стране вечного блаженства. Считается, что учение, культ и организация общин ессеев оказали определённое влияние на развитие раннего христианства, хотя ессеи тяготели к строгой изоляции, а христиане с самого начала стремились привлечь к себе людей всех этнических и социальных групп. Иисус, несомненно, был знаком с учением и жизнью ессеев, что видно из следующего высказывания: «…сыны века сего догадливее сынов света в своём роде» . (Лк.16:8). Здесь Иисусом употреблено одно из самоназваний ессев – «сыны света».

После войны 66—73 годов, в которой ессеи приняли самое непосредственное участие, они навсегда исчезли из истории.

Помимо перечисленных нами основных партий – саддукеев, ессеев, фарисеев и зелотов – существовало множество других более мелких сект и группировок (в Талмуде утверждается, что их было двадцать четыре [43]), и все они соперничали друг с другом, стремясь доказать, что именно их учение является истиной в последней инстанции.

4

Ну а что же римские власти? Как они относились к бурной политической и религиозной жизни своих иудейских подданных? Как ни странно, вполне терпимо. За исключением тех немногих группировок, которые исповедовали откровенно экстремистские взгляды, все остальные партии и секты в своей деятельности не встречали сколько-нибудь серьёзных препятствий. В этом отношении маленькая Иудея представляла собой единственное исключение во всей необъятной Римской империи. Нигде больше, даже в самом Риме, населению не разрешалось создавать никакие общественные организации, даже такие, казалось бы, далёкие от политики, как литературные кружки и кассы взаимопомощи. Императорская власть, которой всюду мерещились призраки заговоров и мятежей, была уверена, что за этими невинными с виду союзами могут скрываться гораздо более опасные для неё сборища. Уже Юлий Цезарь, а вслед за ним и Август распустили «все коллегии, за исключением самых древних» [44]. Позднейшие императоры заходили в своей подозрительности ещё дальше. Известен случай, когда император Траян не разрешил городским властям Никомедии, сильно страдавшей от пожаров, организовать добровольную пожарную команду из 150 человек, мотивируя свой отказ тем, что такая организация рано или поздно превратится в прикрытие для заговорщиков [45].

Даже просто собраться на улице, чтобы обсудить те или иные насущные проблемы, подданные Римской империи не имели права – власти усматривали в таких действиях бунт или подготовку к бунту. В Деяниях Апостолов в одной из глав рассказывается о том, как серебряных дел мастера из греческого города Эфеса были возмущены проповедью апостола Павла (мастера усмотрели в ней угрозу своим экономическим интересам). Городской «блюститель порядка» , увидев многолюдное «сборище» , начал уговаривать мастеров разойтись по домам, чтобы не оказаться обвинённым вместе с ними в подготовке какого-нибудь антиправительственного заговора:

«Если же Димитрий и другие с ним художники имеют жалобу на кого-нибудь, то есть судебные собрания и есть проконсулы: пусть жалуются друг на друга… …Ибо мы находимся в опасности – за происшедшее ныне быть обвиненными в возмущении, так как нет никакой причины, которою мы могли бы оправдать такое сборище. Сказав это, он распустил собрание» (Деян.19:38—40).