Андрей Лазаренков - Партия Иисуса. Очерки общественного служения Иисуса Христа

4

Известно, что при жизни Иисуса никто не вёл никаких заметок о его общественной деятельности, и речей его, естественно, тоже никто не конспектировал; годами и даже десятилетиями вся эта информация сохранялась в устной памяти его учеников и последователей. В этой связи не может не возникнуть закономерный вопрос: насколько Евангелиям, как источнику исторических сведений об Иисусе Христе, можно доверять? Не содержат ли евангельские рассказы каких-либо грубых искажений и ошибок, появившихся в результате длительного господства устной традиции?

Единого мнения среди исследователей Нового Завета на этот счёт нет. Карл Каутский, например, историческую достоверность Евангелий оценивал весьма невысоко:

«…Нас хотят уверить, что речи Иисуса, записанные полвека спустя после их произнесения, переданы в евангелиях вполне верно! Нет никакой возможности сохранить содержание речи, которая не была сейчас же записана и передавалась путём устного предания в течение пятидесяти лет» [30].

Полагая, что устной традиции было не под силу сохранить подлинную информацию о жизни Иисуса, Каутский решил, что: «Евангелия и Деяния апостолов по своей исторической ценности стоят не выше гомеровских поэм или „Песни о нибелунгах“. Они могут повествовать об исторических личностях, но деятельность последних изображается с такой поэтической вольностью, что совершенно невозможно использовать их для исторического описания этих личностей» [31].

Думается, однако, что знаменитый немецкий историк и публицист слишком поторопился с отрицанием исторической достоверности Евангелий. По-видимому, он не знал или же просто забыл, что многие древние сказания, легенды, поэмы, былины, передаваясь из поколения в поколение, могли сохраняться веками и даже тысячелетиями практически без потерь. Знаменитая «Ригведа» (16 000 стихов), до того как быть записанной, сохранялась в устной форме около двух тысяч лет; «Илиада» (15 700 стихов) – около пятисот лет; Талмуд (20 томов – пять тысяч с лишним страниц убористого текста), прежде, чем быть перенесённым на бумагу, существовал в устной форме несколько столетий. Современным людям, избалованным изобилием и доступностью всевозможных носителей информации – от обычных бумажных до электронных – трудно даже представить себе, какими возможностями обладает человеческая память, способная, при определённой тренировке, творить буквально чудеса!

В древней Иудее особая методика обучения в религиозных школах позволяла запоминать и точно пересказывать материал, многократно превышающий по размеру все Евангелия, вместе взятые. Считалось само собой разумеющимся, что прилежный ученик в состоянии запомнить любые объёмы информации, предложенные учителем. «Доброго ученика память крепчайшим цементом обложенному водоёму подобна: капли не вытечет» , – говорили иудейские раввины [32].

Логично предположить, что и ранняя христианская община, состоявшая из палестинских евреев, унаследовала эту древнюю традицию. Апостолы, – непосредственные ученики Иисуса, – рассказывали истории из его жизни своим ученикам, а те, в свою очередь, – своим. Так продолжалось годами и, возможно, десятилетиями, пока наконец кто-то не догадался записать эти устные рассказы. Сначала это были, как полагают, сборники речений Иисуса (Logia Kiriaka, «логии»), имевшие, по всей видимости, ритмическую форму, затем появилось что-то вроде «протоевангелий», содержащих рассказы о проповеднической деятельности Иисуса, и, наконец, спустя примерно сорок лет после его смерти, было написано Евангелие от Марка, ставшее для авторов последующих Евангелий как источником материала, так и образцом для подражания.

Разумеется, в Евангелиях можно найти и неточности, и разночтения и даже грубые ошибки, что, в общем-то, вполне объяснимо, учитывая тот факт, что евангелисты при написании своих текстов пользовались материалом, прошедшим через вторые, третьи, четвёртые и так далее руки. К тому же евангелисты писали не историческую хронику и не биографию Иисуса, а богословское произведение, обладающее всеми характерными особенностями этого жанра. Историческая точность описываемых событий волновала евангелистов далеко не в первую очередь, поэтому нет ничего удивительного в том, что в Евангелиях обнаруживаются и неточности, и преувеличения, и даже явный вымысел, обусловленный, если можно так выразиться, «законами жанра». Разумеется, всё это затрудняет использование Евангелий в качестве исторического источника.