Олег Платонов - Жизнь за царя. Григорий Распутин и Августейшая Семья

«Не ужасайтесь, хуже не будет, чем было, вера и знамя обласкает нас»

(8 сентября 1915 г.).

«Не опоздайте в испытании прославит Господь Своим явлением». Распутин еще на первых встречах с дядей царя великим князем Николаем Николаевичем по тону разговоров, которые велись в его окружении, понял, какой замысел он скрывает в своей душе. Дело в том, что часть Дома Романовых считала Николая II слабым царем, полагая, что укрепить положение династии может только отречение его от Престола и возведение на него великого князя Николая Николаевича (Николая Большого). Первоначально поднимался вопрос о коронации Николая Николаевича на царствование в Польше или Галиции. Распутин опасается, что царь пойдет на это. «Григорий ревниво любит тебя, и для него невыносимо, чтобы Николай [Николаевич] играл какую-либо роль» (письмо от 20 сентября 1914 г.). Неоднократно Распутин напоминает царю об этой опасности, усугубленной тем, что назначенный Верховным Главнокомандующим Николай Николаевич сосредоточил в своих руках огромную власть, минуя царя, стал приглашать в свою ставку для отчета министров, требовать назначения на посты министров своих кандидатов. В этом намерении Николая Николаевича поддерживают не только некоторые представители Дома Романовых, но и часть высших чиновников государственного аппарата и высшего духовенства. 10 сентября 1915 года царица пишет царю: «Когда в эти три постных дня читались молитвы за тебя, то перед Казанским собором от Синода было роздано 1000 портретов Николая Николаевича. Что это значит? Они замыслили совершенно иную игру. Наш друг вовремя раскрыл их карты и спас тебя тем, что убедил прогнать Н. (Николая Николаевича. – О. П.) и принять на себя командование».

Смещение Николая Николаевича с поста Верховного Главнокомандующего было неожиданным и спутало все планы заговорщиков. Реакция министров на его отставку (они даже написали письмо царю с просьбой изменить свое решение) показала, насколько велико было влияние Николая Николаевича и насколько он был близок к цели в 1914–1915 годах.

Незадолго до своей смерти Распутин говорил царице, и это она передавала царю в письме от 8 декабря 1916 года: «Наш друг говорит, что пришла смута, которая должна была быть в России во время или после войны, и если наш (ты) не взял бы места Николая Николаевича, то летел бы с престола теперь».

Распутин безоговорочно не одобряет либеральную, масонскую струю, которую вносил в Дом Романовых великий князь Николай Михайлович, известный как историк. В разговоре с царицей Распутин о нем однажды сказал: «Не проглянуло нигде милости Божией, ни в одной черте письма, а одно зло – как брат Милюков, как все братья зла… Человек он ничтожный, добра-то он делает, а милости Божией и на делах нет, никто его не слушает, а потом убедись на нем». В то время эти слова могли быть смело отнесены ко всему российскому либерализму.

Безусловно, государь прислушивался к советам Григория. Из царской переписки видно, что царь со вниманием выслушивал предложения Распутина и нередко принимал их. Особенно это касалось кандидатур на посты руководителей Святейшего Синода и передвижения епископов в различные епархии, хотя на последнем этапе своей жизни Григорий принимает участие и в подборе кандидатур на посты министров и губернаторов. Во всех случаях он высказывал только свое мнение. Влияние его на царя было чисто духовным. А царь ждал от Григория высших духовных откровений, как бы санкций Божественной власти.

«Наш друг желает, – писала царица супругу (25 августа 1915 г.), – чтобы Орловский был назначен губернатором. Он теперь председатель казенной палаты в Перми. Помнишь, он поднес тебе книгу, написанную им про Чердынь, где похоронен один из Романовых, которого они почитают как святого?» И Орловский был назначен тобольским губернатором [72] Об Орловском см.: Русский Вестник. 1998.№ 46–47. .

Советы Распутина касались не только назначения министров. Бывало ему ночью во сне явление, и он пересказывал его царю или царице. Так, 15 ноября 1915 года царица пишет супругу: «Теперь, чтоб не забыть, я должна передать тебе поручение нашего друга, вызванное его ночным видением. Он просит тебя приказать начать наступление возле Риги, говорит, что это необходимо, а то германцы там твердо засядут на всю зиму, что будет стоить много крови, и трудно будет заставить их уйти. Теперь же мы застигнем их врасплох и добьемся того, что отступят. Он говорит, что именно теперь это самое важное, и настоятельно просит тебя, чтобы ты приказал нашим наступать. Он говорит, что мы должны это сделать, и просил меня немедленно тебе об этом написать».