Григорий Распутин: Житие опытного странника, Мои мысли и размышления

Напротив, разложившимся в царской России было светское общество, стоявшее между царем и народом. Оно презирало простой народ, за счет которого жило, монархию считало помехой прогрессу по западному образцу, а пренебрежительно-насмешливое отношение к православию было признаком хорошего тона (многие занимались оккультизмом). В последнем письме Распутин говорил, что через 25 лет не останется дворян в России.

Многие люди ссылаются на отрицательное отношение к Распутину ныне канонизированных святых, но никто не говорит об изменении в последующем их мнения. После большевистской революции епископ Гермоген (Долганов) (келейником у которого был в свое время Илиодор-Труфанов) послал царской семье в г. Тобольск письмо с извинением за свои высказывания, служил по Распутину панихиды, за что и был утоплен в р. Туре напротив с. Покровского. Сестра царицы Елизавета Федоровна прислала царской семье в г. Екатеринбург маленький список новоявленной иконы Божией Матери «Державная» и письмо о прощении за осуждение их, поверив в клевету на Распутина.

Правда одна, и она у Бога. Господь не дает Свои дары обычным грешным людям, не говоря уже о явных грешниках. И не мироточат изображения обычных людей, но только праведных, и в этом явлении нет исключений (как мироточит икона Распутина, написанная тобольскими православными, не дождавшимися его канонизации).

Если прочитать произведения Распутина «Житие опытного странника» и «Мои мысли и размышления», то можно самим убедиться, что он – глубоко верующий православный христианин.

Господь спросит каждого человека за несоблюдение Его заповеди «Не осуждай», тем более в случае невиновности осуждаемого. Вина человека больше в случае публичных высказываний и совращения на этот грех других.

Те люди, которые считают, что Распутин останавливал кровь у наследника колдовтвом, хулят Святого Духа, т.к. не согласны с решением православной церкви о канонизации царской семьи. Т.к. по канонам православной церкви за обращение к волхвователям положено отлучение от церковного общения, и тем более не канонизация. А как известно, хула на Святого Духа не прощается ни в сем, ни в будущем веке.

май 1907 год

Когда я жил сперва, как говорится, в мире до 28 лет, то был с миром, то есть любил мир и то, что в мире, и был справедлив и искал утешения с мирской точки зрения. Много в обозах ходил, много ямщичал и рыбу ловил и пашню пахал. Действительно это все хорошо для крестьянина!

Много скорбей было мне: где бы какая сделалась ошибка, будто как я, а я вовсе не причем. В артелях переносил разные насмешки. Пахал усердно и мало спал, а все же таки в сердце помышлял, как бы чего найти, как люди спасаются. Посмотрю по поводу примеров на священников – нет, все что-то не то; поет и читает резво, громко, как мужик дрова рубит топором. Вот мне и пришлось подумать много: хоть худой да Батюшка. Вот я и пошел паломничать, а так был быстрый вглядываться в жизнь; все меня интересовало, хорошее и худое, я и вешал, а спросить не у кого было: что значит? Много путешествовал и вешал, то есть проверял все в жизни. В паломничестве мне приходилось переносить нередко всякие беды и напасти, так приходилось, что убийцы предпринимали против меня, что разные были погони, но на все милость Божья! То скажут: одежда неладна, то в чем ни будь да забудутся клеветники неправды. С ночлега уходил с полуночи, а враг завистлив всяким добрым делам, пошлет какого ни будь смутителя, он познакомится, чего ни будь у хозяина возьмет, а за мной погоня, и все это пережито мною! А виновник тотчас же находится. Не один раз нападали волки, но они разбегались. Не один раз также нападали хищники, хотели обобрать, я им сказывал: "Это не мое, а все Божье, вы возьмите у меня, я вам помощник, с радостью отдаю", им что-то особенно скажет в сердцах их, они подумают и скажут: "Откуда ты и что такое с тобой?" – "Я человек – посланный брат вам и преданный Богу". Теперь это сладко писать, а на деле-то пришлось пережить все.

Я шел по 40-50 верст в день и не спрашивал ни бури, ни ветра, ни дождя. Мне редко приходилось кушать, по Тамбовской губернии на одних картошках, не имел с собой капитала и не собирал во век: придется, Бог пошлет, с ночлегом пустят – тут и покушаю. Так не один раз приходил в Киев из Тобольска, не переменял белья по полугоду и не налагал руки до тела – это вериги тайные, то есть это делал для опыта и испытания. Нередко шел по три дня, вкушал только самую малость. В жаркие дни налагал на себя пост, не пил квасу, а работал с поденщиками как и они; работал и убегал на отдохновение на молитву. Когда коней пас – молился. Это отрада мне послужила за все и про все.