Валерий Рязанцев - В кильватерном строю за смертью. Почему погиб «Курск»

Апофеоз лжи и обмана на Северном флоте пришелся на 1996 год, когда военачальники рапортовали «о блистательном походе» в Средиземное море отряда боевых кораблей в составе тяжелого авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов», эсминца «Бесстрашный», сторожевого корабля «Пылкий» и девяти судов обеспечения. Поход посвящался 300-летию Российского флота. Я уже рассказывал, в каком бедственном положении в то время находились все флоты нашей страны. Руководство ВМФ для подготовки этого похода направило практически все бюджетные деньги, выделявшиеся на содержание кораблей ВМФ, на Северный флот. Запасы корабельного топлива, которое предназначалось для всех кораблей флотов, были отправлены на Северный флот. Такие действия «флотоводцев» Главного штаба ВМФ поставили Тихоокеанский, Балтийский и Черноморский флоты на грань полной утраты боеготовности.

ТАВКР «Адмирал Кузнецов» с первым заместителем главнокомандующего ВМФ на борту в первые недели похода из-за различных поломок материальной части чуть было не пришлось буксировать обратно в базу. Кое-как восстановив часть вышедшей из строя боевой техники, корабль дошел до Средиземного моря. И «полетели» с борта крейсера по всем флотам служебные телеграммы: «Флот России вернулся в Средиземное море», «Впервые в небе Адриатики российские палубные истребители», «6-й флот США шокирован появлением российских кораблей в водах Средиземного моря». Несколько месяцев два первых заместителя главнокомандующего ВМФ, сменяя друг друга, руководили этим «героическим» походом, выступали в роли свадебных адмиралов на различных многочисленных заграничных приемах, банкетах и раутах. Другие задачи не требовали присутствия на борту крейсера столь высокопоставленных начальников.

Возвратившись из похода, истратив огромные материальные и денежные средства, тяжелый авианесущий крейсер встал на долгие годы на дорогостоящий ремонт. «Флотоводцы» Главного штаба ВМФ отрапортовали президенту и Правительству России о том, что Флаг ВМФ вернулся в Средиземное море. О том, что демонстрация флага в Средиземном море обошлась российскому государству в копеечку, а для ВМФ – в годовую стоянку всех боевых кораблей флотов у пирса, «флотоводцы» предпочли промолчать. Они промолчали и о том, что этот поход «сожрал» всю валютную выручку за проданные на металлолом корабли. Ведь изначально эти деньги предназначались на постройку жилых домов офицерам и мичманам флотов. «Средиземноморский круиз» еще больше усугубил плачевное состояние флота. На это никто не обращал внимания, нужны были яркие праздничные мероприятия, и их «флотоводцы» проводили, не считаясь ни с какими затратами.

В условиях постоянной нехватки материальных и денежных средств в Главном штабе ВМФ решили возродить давно забытую форму боевой подготовки – сбор: походы кораблей флота. Предписывалось всем кораблям флотов одновременно выходить в море и, обеспечивая друг друга, выполнять необходимый объем задач боевой подготовки. Намерения были благие, но получилось «как всегда». Во-первых, не все корабли могли подготовиться к выходу в море к определенному сроку. Во-вторых, топлива на каждом корабле хватало лишь на то, чтобы дойти до района боевой подготовки и без каких-либо тактических действий и совместных обеспечений выполнить боевые упражнения практическим оружием.

Сбор-поход превратился в простое выстреливание в море и небо артиллерийских стволов, ракетных направляющих, торпедных аппаратов дорогостоящего боезапаса. Стреляли по различным мишеням без установления результатов стрельбы, без оценки тактического показателя, без какого-либо разбора и анализа. Чтобы получить высокую оценку огневого показателя, стрельбы практическим оружием стали называть «стрельба с запланированным промахом», «стрельба с выносом по целику», «установление результатов стрельбы графо-аналитическим способом». Это все упрощало подготовку боевых расчетов кораблей, снимало всякую ответственность с руководителей дивизий, бригад, флотилий, эскадр, флотов за боеготовность сил флота. За 3–5 суток сбора-похода экипажи кораблей выполняли полугодовой или годовой план боевой подготовки.

В этих условиях говорить о качестве боевой учебы не приходилось, все усилия корабельных офицеров были направлены на красивое оформление отчета по боевому упражнению и списание израсходованного боезапаса. На бумаге и при подведении итогов за год процент выполнения плана боевой подготовки на всех флотах был не ниже 98 %, на Северном флоте он всегда был 100 %. Из-за того, что при одновременном выходе кораблей в море на сбор-поход на кораблях не было необходимых штабных офицеров, оценивать подготовленность экипажей было некому. Этот факт во многом влиял на снижение морской выучки и профессиональной подготовки корабельных специалистов. В Главном штабе ВМФ этих недостатков не видели. Пытаясь в трудных экономических условиях хоть как-то поддерживать боевую учебу экипажей кораблей, флотские чиновники выдавали желаемые результаты боевой подготовки за действительные. При этом их никто не ограничивал и не проверял.