Леонид Зятьков - История Славяносербского опытного поля. В документах и материалах

«Очень рад, что Вам представляется столь интересное и выгодное дело; но крепко советую связать Вашего доверителя формальными условиями. Не нужно забывать, что иначе Вы будете находиться в его лапах» [87] – в этих словах Докучаева чувствуется и досада, и огорчение, и дружеская забота.

Каковы были «формальные условия» работы Измаильского в экономии можно только догадываться. Безусловно, Александр Алексеевич оговаривал возможность заниматься наукой и, дабы организовать Александровское хозяйство, заведовать на «совершенно самостоятельных началах», как он заведовал полтавскими имениями. Точно известно лишь одно условие, о котором говорит сам Измаильский: «…обязуюсь заявить владельцу о своем уходе за 6 месяцев, иначе я должен уплатить неустойки 3000 рублей» [87]

Первый год службы в Александровском имении выдался для Измаильского сложным. Не столько из-за навалившейся работы, которую требовало запущенное хозяйство, сколько из-за споров с владельцем о путях решения проблем экономии. Если Александр Алексеевич предлагал поднять общий уровень ведения сельского хозяйства путём его организации, то Голубев хотел получить максимальную отдачу вложенных средств в кратчайшие сроки. Зачем заниматься организацией хозяйства, если можно, построив мельницу или винокурню, получать прибыль круглый год. И первое, к чему приступает Измаильский в Александровской экономии, будет, порученное ему, строительство и мельницы и винокурни. Впрочем винокурня в имении существовала и раньше, но Голубев решает строить на её месте новую с современным оборудованием, чтобы добиться резкого роста выхода продукции. Погруженному в строительство Измаильскому совершенно не остается времени для своих научных наблюдений.

В одном из писем Измаильский с горечью отмечает: «… попал в такие жизненные условия, при которых нет никакой возможности помышлять о своих научных работах, несмотря на то, что местность по своим почвенным и климатическим условиям как нельзя более отвечает разработке вопросов о влажности почвы… Скажу только, что у Кочубея, где я получал втрое менее жалованья, я был несравненно покойнее, чем здесь». [87] «Да, житьё моё не из завидных, – продолжает Измаильский в другом письме, – живу во дворце, но сокрушаюсь о своей дьячковой хате. Сильно подумываю просить Ермолова, чтобы он имел в виду на должность уполномоченного по сельскохозяйственной части в одну из южных губерний. [87]

Нельзя не привести характеристику Виктора Фёдоровича Голубева, данную Измаильским, чтобы лучше понять условия работы нового управляющего: «Теперешний владелец верит в одну лишь чистую науку «биржевой игры» железоделательной промышленности, пока она существует на даровой квартире у государства; он верит одному лишь результату: рубль затратил, два получил, ни до чего остального ему дела нет, – всякие человеческие проблески являются как результат личного честолюбия, да и то эти проявления так мимолетны, что ими нет возможности воспользоваться. Когда поступил я к нему, он обнадежил меня, что даст мне полную возможность организовать имение, что деньги у него есть и что он их не жалеет на дело. Вот уже год, как я к нему поступил, и уже вполне убедился, что мечтам моим не суждено исполниться и организовать хозяйство не удастся…». [87]

Уже ближе в осени 1897 года винокуренный завод и мельница построены, у Александра Алексеевича появляется возможность приступить к организации имения уже по его плану.

В первую очередь была составлена почвенная карта Луганского имения, которую выполнили бывшие ученики Докучаева по Ново-Александрийскому институту – Устьянцев и Багаев. Теперь, пополнив их работу недостающими анализами почвы, Измаильский хорошо знал истинную цену каждого поля, а значит, мог применить практические мероприятия для рационального и бережливого использования каждого участка экономии, сохраняя при этом природное плодородие почв от истощения.

Помимо почвенной карты Александровского имения, стены кабинета А. А. Измаильского к Новому году украсились большими портретами Докучаева, Усова и Неручева.

В этом же 1897 году произошли важные перемены в жизни В. В. Докучаева – выход в отставку. Однако ученый не прекращает научную и общественную деятельность, которая развивалась преимущественно в следующих направлениях: в исследовании почв Кавказа, в участии в работах научных обществ, в популяризации сельскохозяйственных знаний. [114]

Василий Васильевич в течение года не оставляет попыток вырвать Измаильского из имения, зовет его в Петербург – «или до Нового года, или все пропало», но Измаильский в который раз отказывается: «Верьте, Глубокоуважаемый Василий Васильевич, если бы была возможность, то – никто себе не враг – и я бы без всяких усиленных подбадриваний, приехал бы в Питер. Порвать с прошлым я не боюсь, ибо этого прошлого и нет. Быть в Питере и не видать Голубева невозможно, а видеть Голубева я могу, только имея в руках годовой отчет, без которого я не выеду из имения. …Буду у Вас в январе или феврале, если и не затем, чтобы получить что либо, то хотя бы с целью повидать Вас и поблагодарить Вас». [87]