Владимир Залесский - 36 исторических миниатюр. Сборник

Мечты о «новом обществе» могут быть дополнены мечтой о растущих на Марсе яблонях…

Тот потенциал, который создали и создают господа Жуковский и Циолковский, получит возможности для практического воплощения.

Выскажу свое мнение относительно сроков. В середине XX века произойдут весьма существенные события. Полагаю: запуск в космос первого искусственного спутника земли – вторая половина 50-х годов, космической ракеты с человеком на борту – начало 60-х годов.

Что скажете, господин Коперник?

– Могу сказать, господин Ньютон, что нет гарантий, что на Марсе яблоко не упадет на голову гениального ученого.

– Это не будет противоречить принципам гелиоцентрической концепции, господин Коперник. Намекаете на возможность личной встречи на Марсе?

– Благодарю за обсуждение, господин Ньютон! Полагаю, что и геомарсианскую технологическую революцию XXI века, и нашу встречу на Марсе можно характеризовать как весьма вероятные перспективы. До встречи на Марсе!

– Приятно, господин Коперник, ощущать, что научная революция продолжается. Практика покажет, последует ли за Промышленной революцией XVIII века, Электрификацией XIX века, Космической революцией XX века Геомарсианская революция XXI века.

Увидимся на Марсе!

Великолепное теплое море. День завершается. На веранде виллы сидит бородатый – уже старый – человек. Веранда вдается в море, за ней – морской простор.

Солнце постепенно уходит за горизонт.

Бородатый человек откладывает книгу.

Он внезапно осознает, что на веранде он не один.

Кто-то – вроде бы знакомый – стоит к нему спиной, взгляд устремлен в море. Ладони рук – на перилах веранды.

Инстинкт подтолкнул вызвать охрану, но в этот же момент бородач узнал стоящего спиной человека. Это был почти брат. Да что «почти»? Можно сказать, это был брат. Просто не виделись очень давно. Почти пятьдесят лет.

Прозвучало: «ждите». Видимо, в адрес охраны.

– Хорошо здесь, – произнес собеседник, не оборачиваясь.

Бородатый человек промолчал. Взял стакан с апельсиновым соком и отпил глоток.

Они молчали довольно долго.

Смеркалось.

– У тебя великолепная интуиция, и ты, наверное, знал, что все так получится? – спросил бородатого мужчину стоящий спиной собеседник.

Тот снова промолчал; взгляд его был направлен в морскую даль.

– Я не перестаю тобой восхищаться, – продолжил собеседник, – ты прожил жизнь, не особенно задумываясь о заповедях. А когда твоя жизнь подошла к концу, ты принародно встретился со священником.

И не с обычным священником!.. Не с таким – городским или сельским, – с каким имеют дело большинство…

Голос говорящего усилился.

– И он приехал к тебе! Он! Приехал!

Снова воцарилось молчание.

Потом говорящий добавил:

– Знал бы ты, как это было тяжело! – говорящий усмехнулся. – Разве я не видел других в аналогичном положении? Словно несло волной, когда не успеваешь думать не о чем, кроме ближайшей цели? Даже самые бедные крестьяне из самых нищих селений – их я намеревался «спасти» – не лишены того, чего я был лишен!

И вот ты стоишь на площади – среди народа – в штатском костюме! И слушаешь проповедь! Ты! Кто сам на этой площади объяснял народу, что правильно и что не правильно!

Когда я вспоминал для журналистов наше плавание, когда я упоминал неприятные детали нашего внешнего вида, связанные с морской качкой и тошнотой, то слушатели думали, что я не деликатен, не вежлив, не возвышен.

А ведь, наверное, я не случайно вспоминал об этом, не случайно эта деталь оставалась в моей памяти. Когда-то я должен был расстаться с прежней жизнью и войти в иную, перейти границу. Это плавание и было, наверное, той пограничной полосой. Перешел границу незаметно. Да нет! Заметно! Запомнил эту деталь!

Не перестаю восхищаться твоей успешностью!

Ты!.. Очистился!..

Бородатый человек в размышлении едва слышно постукивал пальцами по столу. Промелькнула мысль: «Неясная интонация. Выражает недоверчивость? Спрашивает? Все же, утверждает.»

Собеседник не оборачивался. Снова тишина.

– Во-первых, – прервал молчание бородач, – ты был молод. Но, все же, ты был взрослым мужчиной. Таким же молодым, взрослым и увлеченным. Как и я.

Во-вторых, мы все связаны с прошлым. Мои родители также поначалу обошлись без священника. А потом обратились. История повторилась?

При словах о родителях его взгляд оживился, и появилась легкая недолгая улыбка.