Юлий Буркин: Осколки неба, или Подлинная история “Битлз”

«Это может оказаться и дизентерией… » – обеспокоенно думал он.

Вскоре к ним присоединилась Мэри. В Уолтонской больнице, где она служила патронажной сестрой, тоже не поощряли опаздывающих.

Через десять минут Джим принялся колотить в дверь кулаками и ногами. Майкл тихонько поскуливал в такт.

Щелкнул засов, дверь отворилась, и на пороге возник Пол. В правой руке он держал гитару. На лице его светилась мягкая мечтательная улыбка.

– Что ты там делал?!! – вскричал разъяренный отец семейства.

– Я дописывал песню, – невозмутимо ответил Пол и направился в свою комнату, напевая: «Знай, если я встречу тебя с другим, я убью тебя, детка!..»

Ошарашенное семейство застыло. Первым пришел в себя Майкл и, шмыгнув в туалет, задвинул засов.

Родительская пара, очнувшись, продолжила ритуальный танец.

Выйдя, Майкл глубокомысленно изрек:

– Хорошо, что наша фамилия не Моцарты.

– Это почему? – подозрительно поинтересовался отец, пропустив, как и положено ирландскому джентльмену, даму вперед, хоть и рисковал при этом чистотой своих кальсон.

– Тогда Пол запихал бы в сортир весь симфонический оркестр.

Новый учебный год Пол начал другим человеком. Вообще-то, средняя школа с пышным названием «Ливерпульский институт» Полу нравилась. Она вполне устраивала его. Дорога в высшее учебное заведение была отсюда прямой. А отец много раз повторял ему: «Приличный аттестат, сынок, главное, что тебе нужно. Или ты хочешь, как я, всю жизнь заниматься отходами?»

При всей своей любви к отцу и ко всему, что с ним связано, заниматься отходами Пол не хотел.

К необходимости носить форму и нелепого вида эмблему школы он до сей поры относился философски. «В конце концов, я – ребенок, – рассудительно говорил он себе. – А это обязывает. Мир принадлежит взрослым, и когда-нибудь он станет моим…»

Но сегодня с ним творилось что-то непонятное. Он не узнавал своих педагогов, а они не узнавали его.

Учительница английской словесности мисс Мэйфилд, двадцатипятилетняя пухлая шатенка с рельефным бюстом, всегда казалась ему симпатичной женщиной. К тому же ее декольте всегда было чуть глубже, чем у других, а юбка – чуть короче.

Порой Пол даже представлял себя взрослым и преуспевающим, прогуливающимся с нею под руку в сквере возле отеля «Адельфи», самом роскошном местечке города. Но мечты эти были робкими и совсем еще детскими.

Однако сегодня какие-то новые флюиды витали в сентябрьском воздухе Ливерпуля…

– Юные джентельмены, – как всегда высокопарно обратилась мисс Мэйфилд к ученикам, – запишите… – Она повернулась к классу спиной, приподнялась на цыпочки и, громко диктуя по слогам, начертала мелом на доске фразу: – «Только знание литературы Соединенного Королевства сделает нас настоящими мужчинами».

Заканчивая, она слегка оступилась и соблазнительно качнула бедрами.

– Ну-ну, – неожиданно для себя произнес Пол вслух.

В классе раздались смешки.

– Кто это сказал? – чуть порозовев, обернулась мисс Мэйфилд.

– Я, мэм, – признался Пол. Он всегда был правдивым мальчиком.

Класс притих.

– И что же вы имели в виду, сэр?

Пол нервно вздохнул и вдруг, назло себе, отчеканил:

– Я имел в виду, что не только знание словесности сделает нас настоящими мужчинами.

– А что же еще? – глядя ему прямо в глаза, опрометчиво настаивала учительница, надеясь вызвать оторопь в душе зарвавшегося ученика.

– То, что есть у каждой девочки, мэм, – не отводя взгляд ответил Пол. – Даже у вас.

На миг под потолком класса повисла звенящая тишина, но тут же лопнула громовым хохотом.

– Покиньте аудиторию, мистер Маккартни! – неожиданно тоненьким девчоночьим голосом воскликнула мисс Мэйфилд. – Вон!.. – И вдруг улыбнулась. Все-таки, она была неплохим человеком.

Выйдя в коридор, Пол хотел было спрятаться под лестницей возле спортивного зала – в пристанище всех школьных хулиганов, надежно охранявшем их от стального взгляда директора «Ливерпул инститьют». Но передумал. Его распирала гордость. Он пытался согнать с лица улыбку, но она сама собой появлялась снова.

«И все-таки я еще прогуляюсь с ней возле „Адельфи“, – сказал он себе, усевшись на подоконник, – дайте только время!»

Время!

Он засвистел «Rock Around The Clock» [2]Билла Хейли и принялся ставить в воздухе аккорды на грифе гипотетической гитары.

Дрыгая ногой, он досвистел уже до третьего куплета, когда хрипловатый ломающийся голос заставил его вздрогнуть и вернуться к реальности: