Александр Лебедев: Охота на банкира

Счастливы те, кто в качестве компенсации тратит миллионы долларов на благотворительность во всех ее проявлениях. Мое желание инвестировать в наиболее сложные для реализации проекты – сельское хозяйство и здоровое питание, отели в Крыму (а не на Мальдивах), авиаперевозки, доступное жилье и т. п. – было, похоже, вызвано подсознательным стремлением избавиться от бремени богатства. К середине второго десятилетия XXI века мне сильно помогли, отобрав большую часть бизнеса – «Аэрофлот», банковский бизнес, Red Wings и «Ильюшин Финанс Ко». Но, как ни удивительно, это все пошло мне на пользу. Я вновь начал сам, а не за деньги, пытаться добиться результатов в собственной жизни.

Так отличается ли жизнь миллиардера от жизни человека среднего достатка, если последний находится в ладу с самим собой и окружающим его миром? Не станем брать в расчет мифические деньги на счетах, которые, как мы выяснили, не на что использовать с точки зрения развития личности. Есть одно отличие, оно состоит в объектах недвижимости – средний участник списка Forbes, по моим наблюдениям, имеет по крайней мере один бизнес-джет, пять-шесть вилл и квартир, яхту, иногда две. Остальные деньги связаны в бизнесе. Наблюдая этих людей вблизи, вы заметите, что между впечатлением, которое они производят, и инвестициями в real estate на сотни миллионов долларов (редко кто превышает этот порог) есть прямая зависимость. Чем больше инвестировано, тем менее симпатичен человек. У него потухший взгляд, унылый вид, скверный характер и малосимпатичная внешность. Это результат попыток купить то, что возможно приобрести лишь за счет собственных усилий, воли и труда. Куда приятнее люди, которых богатство не испортило, эдакие Уоррены Баффеты, которые ездят на такси у себя в Омахе.

Испытывает ли комфорт человек, проживающий в доме на пять-семь тысяч квадратных метров с 25 спальнями? Не знаю. Причина страсти к покупке дорогостоящей недвижимости кроется, очевидно, в тщеславии. Цель – демонстрация окружающему миру своего псевдопревосходства, когда ничем иным это превосходство доказать не получается. Многие богачи практически не пользуются принадлежащими им объектами и мечтают от них избавиться. Что, в свою очередь, не так просто. Человечество постепенно вырабатывает в общественном мнении своего рода универсальный порог личного потребления для людей, которые зарабатывают миллиарды долларов.Надеюсь, вскоре социальные сети будут высмеивать тех, кто следует в своих привычках Филиппу Грину, а не Уоррену Баффету, и, наоборот, чтить тех, кто вкладывает деньги в больницы, библиотеки, музеи и другие проекты для общественного пользования. Впрочем, хотелось бы, чтобы появился общественный контроль и за тратами на благотворительность, ведь из примерно 500 миллиардов долларов ежегодных мировых расходов на charity не менее половины оседает в карманах фандрайзеров и «менеджеров» благотворительных фондов (сюжет для новой книги). У нас в стране и за рубежом таких примеров – огромное количество. Так, недавно одна известная на ниве благотворительности дива пригласила своих спонсоров к себе в город. Спонсоры знали, что она собрала за истекшие 12 лет не менее 100 млн долларов. Результат – пара детских площадок и помещение на 100 метров для больных детей. Не так уж много, правда?

С этого важного для понимания мотивов моих поступков отступления начнем нашу историю. Когда-нибудь, надеюсь, нам с почтенным профессором Иноземцевым, одним из лучших российских экономистов, торжественно вручат Нобелевскую премию за открытие «закона Третьего колониализма» (если, конечно, ее к этому времени не будут давать за откаты). Впрочем, престиж «нобелевки» изрядно девальвировался после присуждения ее непонятно за что Бараку Обаме и разваливающемуся на глазах Европейскому союзу.

Итак, если Адам Смит открыл, а Карл Маркс развил теорию прибавочной стоимости, в которой фигурируют деньги, товары и труд, то мы с Иноземцевым обнаружили и описали систему «черных дыр» глобальной экономики, в которой деньги исчезают одновременно по всему миру, а потом, «отмывшись», появляются в определенном закрытом «контуре». Труд, знания и опыт к этому кругообороту не имеют никакого отношения. В этом смысле мы вполне можем претендовать на лавры Стивена Хокинга от экономики.

Представьте себе экономическую систему как биологический организм, где деньги – это кровь, которая снабжает жизненной силой различные органы. Банки – кровеносная система. Их функция чисто техническая: сердце качает кровь, сосуды доставляют ее по назначению. Как писал Адам Смит в своем «Исследовании о природе и причинах богатства народов»: «Когда население какой-либо страны питает такое доверие к состоянию, честности и осторожности какого-нибудь банкира, что уверено в том, что он сможет в любой момент оплатить по требованию те его кредитные билеты, которые ему будут предъявлены, эти билеты приобретают такое же хождение, как и золотая и серебряная монета, поскольку имеется уверенность, что в обмен на эти билеты в любой момент можно получить такие деньги».