Антон Чехов - Записная книжка I

1. когда была саранча, я писал против саранчи и приводил всех в восторг, был славен и богат, а теперь, когда саранчи давно уже нет и она забыта, я смешался с толпой и забыт и ненужен.

2. весело, жизнерадостно: честь имею представить, Ив. Ив. Изгоев, любовник моей жены.

3. в усадьбе везде надписи: «посторонним вход запрещается», «цветов не топтать» и проч.

4. в имении богатая библиотека, о которой говорят, но которой совсем не пользуются, варят жидкий кофе, к<���ото>рый пить нельзя, в саду безвкусица, нет цветов, — и все это выдается за нечто якобы толстовское.

5. чтобы изучить Ибсена, выучился по-шведски, потратил массу времени, труда и вдруг понял, что Ибсен неважный писатель; и никак не мог понять, что ему теперь делать со шведским языком.

6. дочь читает вслух соч. Марлит, мать слушает и изредка делает замечания насчет безнравственности автора и соврем<���енного> направления.

7. N. выводит клопов и питается этим; и с точки зрения своего ремесла смотрит на произведения… Если в «Казаках» не говорится о клопах, то значит «Казаки» плохи.

8. рисунки Репина — это работа переспавшего, ленивого, но претенциозного человека.

9. во что человек верит, то и есть.

10. Она, девица умная: — я не умею притворяться… я никогда не лгу… я с принципами… — и всё я… я… я…

11. N. сердит на свою жену актрису (или певицу) и тайно от нее печатает ругательные рецензии.

12. дворянин хвастает: этот мой дом был построен еще при Дмитрии Донском.

13. - он, господин мировой судья, обозвал [его] мою собаку так: сукин сын.

14. снег падал и не ложился на землю, обагренную кровью.

15. он оставил все на добрые дела, чтобы ничего не досталось родственникам и детям, которых он ненавидел.

1. [Недотепа [,которого ]. На кресте его кто-то написал: «Здесь лежит недотепа».]

2. очень влюбчив; едва познакомится с барышней, как уже становится козерогом.

3. дворянин Дрекольев.

4. мне ужасно подумать, что на открытии моего памятника будут камер-юнкеры.

5. был рационалист, но, грешный человек, любил, когда в церкви звонили.

6. отец генерал известный, хорошие картины, дорогая мебель; он умер; дочери его получили воспитание, но нечистоплотны внешне, читают мало, ездят верхом, скучны.

7. честны и не лгут, пока не нужно.

8. богатый купец хочет, чтобы у него ватерклозет был с душем.

9. [богатый барин всегда говорит: меня мужики любят.]

10. рано утром ели окрошку.

11. на улице живут только старухи; и потому она назыв. Грибная.

12. Когда потеряешь этот талисман, ск<���азала> бабушка, то умрешь. И вдруг я потерял, я долго мучился, боялся смерти. И вот, можете себе представить, совершилось чудо: я нашел талисман и остался жив.

13. Каждый идет в театр, чтобы, глядя на мою пьесу, научиться чему-нибудь тотчас же, почерпнуть какую-нибудь пользу, а я вам скажу: некогда мне возиться с этой сволочью.

14. все новое и полезное народ ненавидит и презирает: он ненавидел и убивал врачей во время холеры, и он любит водку; по народной любви или ненависти можно судить о значении того, что любят или ненавидят.

15. Гованская цыгара.

16. глядя в окно на покойника, которого несут: — ты умер, тебя на кладбище несут, а я завтракать пойду.

17. чех Вшичка.

18. 40-летний женился на 22-х летней, которая читала только писателей последнего времени, носит зеленые банты, спит на желтых подушках и верит в свой вкус, и свое мнение высказывает, как закон, она и хороша, и не глупа, и смирна, но он расходится с ней.

19. Когда хочется пить, то кажется, что выпьешь целое море — это вера; а когда станешь пить, то выпьешь всего стакана два — это наука.

1. для водевиля: Фильдекосов, Попрыгуньева.

2. раньше человек, хороший, с правилами, любивший, чтобы его уважали, уходил в генералы, в попы, а теперь он идет в писатели, профессора…

3. нет ничего такого, чего бы история не освящала.

4. Зевуля.

5. хороший ребенок безобразно плачет, так иногда в плохих стихах узнаешь хорошего автора-человека.

6. [шкаф стоит в присутствии сто лет, что видно из бумаг; чиновники серьезно справляют ему юбилей.]

7. если хочешь, чтобы тебя любили, будь оригинален; я знаю человека, который ходил в валенках зиму и лето, и в него влюблялись.

8. Приезжаю в Ялту. Все занято. Прихожу в «Италию» — ни одного свободного номера. — А мой 35 №? — Занят. — Какая-то дама. Говорят: не угодно ли с дамой остановиться, дама ничего не имеет против. Остаюсь. Разговор. Вечер. Входит татарин проводник. Мне завязывают уши, голову; я сижу, ничего не вижу и не слышу…