Павел Кравченко: Куда уходят чувства

Так и протекала моя отпускная жизнь. Работа, море, иногда вечером пойдешь с ребятами на дискотеку под открытым небом. Девушки в то время у меня не было, так как остались сложные чувства и печальные воспоминания после расставания с Маней. Прошло всего несколько месяцев, как я перестал общаться с Марией. Мы познакомились во Владивостоке при довольно необычных обстоятельствах. По прошествии многих лет считаю, что в то время я был слишком категоричен. Либо черное, либо белое. В то же время никто не виноват, что для одного человека данное обещание – это практически закон, а для другого – просто сказанные на ветер слова. Наше знакомство описано чуть дальше.

Прежде чем продолжать повествование о важном отрезке моей жизни, мне бы хотелось вспомнить еще кое что, чтобы читатель мог лучше понять последующие события.

Когда родители провожали меня в далекие края, они напутствовали меня так. Мама: «Сынок, мы с папой тебя воспитали в хороших традициях. Ты видел в семье только доброту и любовь. Кроме этого, ты получил наши гены, которые и являются основой характера любого человека. Прежде чем что либо делать, всегда думай». Папа: «Помни, что добрых людей гораздо больше, нежели злых. Людям нужно верить. Если вдруг будут трудности, то можешь подойти к любому милиционеру и сказать, что приехал из Крыма и что у тебя папа тоже работает в милиции. Тебе обязательно помогут». С этим напутствием я поехал учиться. Сейчас это выглядит наивно, но я действительно так думал.

Первое большое заблуждение у меня частично улетучилось через месяц после приезда во Владивосток. Парень из Баку, который не поступил в училище, должен был уезжать домой. Подойдя ко мне, он попросил на время мои туфли (купила для меня сестра Света на свои деньги перед моим отъездом (чешские, цена в магазине 36 руб.)), так как у него совсем прохудились. Действительно, его обувь представляла жалкое зрелище. Естественно, я согласился. При этом договорились, что он их оставит в камере хранения, в ячейке № 25, с условленным кодом. На следующий день после его отъезда я пошел за своими туфлями на вокзал. Попытался открыть камеру хранения. Код не совпадал. У нас был запасной вариант, что если вдруг ячейка № 25 будет занята, то он оставит сообщение у женщины, которая заведовала этим хозяйством. Так как женщина никаких сообщений не получала, то я настойчиво потребовал пригласить для вскрытия ячейки начальника вокзала. На вокзале возникла небольшая суета. Прежде чем созывать комиссию (должно присутствовать несколько человек, включая милиционера), меня попросили рассказать, что к чему. Я рассказал, о чем я договаривался с товарищем. Они предположили, что парень в ячейке ничего не оставил. Я категорически настаивал, что такого не может быть, так как мы целый месяц прожили в одном кубрике, и среди моряков такие поступки немыслимы. Созвали комиссию и вскрыли ячейку. Там были совершенно чужие вещи. Не скрою, я еще пару месяцев ждал письма от этого парня, где он бы сообщил мне код и номер другой ячейки.

Второй занимательный случай произошел через несколько месяцев после моего приезда. Мне пришла посылка, в которой родители выслали теплые вещи (на следующий день мы должны были уезжать в колхоз). Я с курсантским билетом отправился получать посылку на почту. Приемщица мне вежливо ответила, что курсантский билет – это не документ и годится только паспорт. Я объяснил, что паспорт на время учебы забирается и вместо него выдается этот документ. Она категорически настаивала на строгом соблюдении правил выдачи посылок. Позвали начальника смены, но он также отказался выдать мне посылку. Тут я вспомнил слова отца и пошел искать милиционера. Подошел к первому попавшемуся человеку в форме (постовая служба), рассказал ему ситуацию с посылкой и попросил решить проблему (естественно, сделал все так, как мне говорил папа). Он долго не мог понять, при чем здесь он. Мои доводы относительно отца, работающего старшим следователем по особо важным делам Крымской области, он не воспринимал. Через десять минут я понял, что отцовский метод отца не всегда работает. Я отстал от постового. И вдруг я увидел своего командира, который поинтересовался, что я здесь делаю. Я объяснил ему ситуацию. Мы вместе поднялись на почту, и через некоторое время посылка была у меня в руках.

Таким я был в 16 лет.

Возвращаясь к событиям в Крыму, нужно отметить, что жизнь протекала в спокойном русле. В один прекрасный вечер товарищ моего друга, зайдя за мной, чтобы вместе пойти на дискотеку (я жил по дороге), познакомил меня с одной девушкой, которая приехала отдыхать из Москвы. Девушку звали Светланой, было ей четырнадцать лет. Вероятнее всего, это была любовь с первого взгляда. Она была настолько прекрасна, что не влюбиться в нее было невозможно. С этого вечера мы были всегда вместе. Как все подростки в этом возрасте, мы ссорились, выясняли отношения, пытались настоять на своем. Одним словом, познавали друг друга.