Модест Колеров - День катастрофы – 888. Остановленный геноцид в Южной Осетии

Грузинские пушки заговорили буквально через несколько часов. Незадолго до полуночи грузинская тяжелая артиллерия открыла огонь по Цхинвалу со стороны Никози и Эргнети – грузинских сел на территории Южной Осетии. Жители Цхинвала, многие из которых несколько дней уже не выходили на улицу из своих домов, вновь спустились в подвалы. Замолчать это событие было невозможно, и официальная Грузия дала разъяснения: она подтвердила свое намерение решить грузино-осетинский конфликт военным путем. Тем временем грузинские миротворцы вышли из подчинения объединенного командования миротворческих сил и вступили в бои с осетинскими вооруженными силами на подходах к Цхинвалу. Начались сражения на подступах к городу. Вскоре грузинская артиллерия обстреляла правительственные здания, а сам город подвергся обстрелу из установок «Град», гаубиц и крупнокалиберных минометов.

Через два часа после начала военных действий президент Саакашвили объявил Южной Осетии войну. Практически сразу начался ожесточенный штурм Цхинвала по всем направлениям. Ближе к утру город начали бомбить самолеты ВВС Грузии. Город был практически полностью разрушен.

Корреспонденты, которые работали в Цхинвале, в один голос говорят, что грузинская армия воевала очень современным оружием, убивая в первую очередь безоружных женщин, детей, стариков. Этой неоправданной жестокости у репортеров, прошедших не одну войну и видавших всякое, нет объяснений. «Нам есть с чем сравнивать, мы работали в Багдаде в 2003 году, когда американцы начинали операцию против Саддама. Там были относительно точечные удары и несколько другое по качеству оружие, которое применялось в Багдаде. Здесь просто били по площадям. В Багдаде тоже гибли мирные жители, но у меня такое впечатление, что американцы не ставили своей задачей уничтожение мирного населения и это было скорее исключение из правил. А в Цхинвале совсем другая ситуация была, и впечатление, что город и жителей уничтожали целенаправленно всем, чем можно было убить, – „Градами“, минами, снарядами. И здесь ставилась задача именно физического уничтожения населения. За 18 лет необъявленной войны, в которой живет Южная Осетия, подвалы здесь строят прочными. В них привыкли прятаться, но не жить, как на этот раз – жить без воды, продуктов, электричества, жить и слышать, как над головой от разрывов качается дом, а ударной волной выбивает стекла, и просить: пусть этот снаряд или мина, или этот, или следующий, но станут последними, пусть стрельба прекратится», – рассказывает Антон Степаненко, специальный корреспондент Первого канала.

Яна Амелина, корреспондент ИА «Росбалт», не один раз была свидетелем того, что «грузинская артиллерия и другие силы били – и прекрасно это знали – именно по жилым кварталам. В Цхинвале практически нет промышленных объектов, и, нанося удары по городу, они заведомо наносили удары по жилым кварталам».

С началом массированного огня ополченцы, распущенные по домам командованием, верившим в возможность мирного урегулирования, пробирались к местам дислокации подразделений, оставив свои семьи в подвалах разрушенных домов. В городе царила паника. Рассказывает один из ополченцев: «Как мы воевали? Мы получили оружие. У нас было построение. На это построение пришел сам президент. Он воодушевил нас тем, что никакой войны не будет. Президент Грузии, мол, объявил о том, что боевых действий вестись не будет, и скорее всего придется нас распустить.

Потом нам сказали, что мы можем разойтись по домам. Это сказал сам президент. Но оговорился – пусть останется кто-нибудь в штабе, потому что мало ли что может случиться, чего не бывает! И поэтому наш комбат решил, что не кто-то останется, а останутся все. Ситуация напряженная, мало ли что там сказали политики.

Мы с другом на полчаса сбегали домой. Мы прибежали домой, но не успели поесть, как начался обстрел. Город обстреливали из минометов, «Градов». В квартиру, которая находится прямо подо мной, на этаж ниже, влетел снаряд, одну комнату там полностью разнесло. К счастью, людей там не оказалось, они только успели выйти – и такое случилось. И мы не успели покушать, спустились в подвал, переждали там минут 20.

Я вышел на улицу. С еще одним парнем в форме, которого я знал в лицо как местного жителя (он тоже вернулся домой покушать), мы собрались добежать до нашей части, но нас еще минут на 15 остановили женщины. К этому времени мои другие соседи подоспели. Я так понял, что в этот момент большинство ребят из частей ушло. Было объявлено, что ничего не будет, и поэтому все решили уйти домой подкрепиться.