Гийом Фай - Всемирный переворот Эссе о новом американском империализме

Ибо, строго говоря, ни к чему критиковать НАИ или теоретизировать о его злодействах, если нет конкретных средств (технологических, экономических, культурных, демографических и т.д.) ему противостоять. В этом смысле вышеупомянутая европейская ось – это благочестивое пожелание и тема для мировых СМИ. Необходимо перейти к делу, потому что История состоит на 99% из действий и лишь на 1% – из слов.

Параллельно этому Новому Американскому Империализму в Европе и, прежде всего, во Франции, развилось то, что я для удобства называю "маниакальным и истерическим антиамериканизмом" (МИАА) и критикую это явление. Оно характерно для самых разных кругов: коммунистов, троцкистов, неоголлистов (не имеющих отношения к настоящим голлистам), прогрессивных христиан и, разумеется, мусульман, исламофилов, защитников иммиграции из стран Третьего мира, друзей палестинцев и т.д.

МИАА усиливает НАИ: маниакальный антиамериканизм даёт оправдание американскому империализму своим экстремизмом и своей бредятиной. Американские спецслужбы, возможно, его оплачивают, по крайней мере, манипулируют им, потому что им нужно создать вокруг антиамериканизма образ идеологии опасных безумцев. МИАА, и даже его правое крыло, не ставят своей целью защиту европейской самобытности, а в действительности содействует исламизации и колонизации Европы странами Третьего мира. И делается это во имя извращённого софизма, провозглашающего солидарность Ислама, Третьего мира и Европы против американского Большого Сатаны и сионистского маленького сатаны. МИАА при своём дуалистическом и бинарном видении мира не способен думать о Третьей силе и считать, что Европа не должна быть ни американским протекторатом, ни новой зоной завоевания для арабско-мусульманского мира. Особенно после войны в Ираке МИАА считает, что быть антиамериканцем значит быть исламофилом.

МИАА прибегает к демонизации, анафемам, отлучениям и оскорблениям точно так же, как это делают Ислам и американский мессианский империализм. Он живёт страстями и его сторонники напоминают батальоны европейских "антифашистов", которыми Советский Союз манипулировал с 30-х до 60-х годов.

Этими разгорячёнными умами, этими восторженными интеллектуалами, оторванными от реальности, манипулируют, возможно, не только американские спецслужбы, но также иммигрантские лобби и исламофилы. И в самом деле: одна из главных функций МИАА – называя США Сатаной, смертельной угрозой, заставить забыть об иммиграции и смириться с колонизацией и исламизацией Европы.И в этом плане НАИ и МИАА преследуют одну цель во имя разных проектов и объективно являются историческими союзниками в борьбе против Европы.

Как и в моих предыдущих работах, я повторю тезис: США – наш главный противник, но не основной враг.Я основываюсь на фактах, а не на иллюзиях и интеллектуальных спекуляциях. Основной враг – это массы колонизаторов, назвать которых по имени запрещают мне законы нашей оккупируемой страны, и их рьяные местные пособники.

НАИ имеет в Америке непримиримых врагов в лице белых националистов. Они считают, что Вашингтон поступил бы правильней, если бы занялся защитой границы с Мексикой от этнического вторжения и защитил США от иммиграции, а не играл в ковбоев в Месопотамии. Эти люди настроены проевропейски, они далеки от того, чтобы быть сионистами или антисионистами. Они думают, что НАИ защищает многорасовое и полицейское видение мира (по Оруэллу). Наконец, они провозглашают тезис, который я разовью в конце данного очерка. Это лозунг всемирного, межконтинентального союза всех народов европейского происхождения.

Мы употребляем здесь термин "империализм" не в уничижительном смысле, а как описательный.

Новая американская концепция войны предполагает наличие международной полиции, которую США направляют против государств с "ущербным суверенитетом". Термин "война" изгнан из словаря. Новая американская администрация неоконов (игра слов: в такой усечённой форме "неоконсерваторы"звучат по-французски как "неодураки". – Прим. пер.) пытается уничтожить понятие национального суверенитета государств в том виде, в каком оно применялось на практике на протяжении двух веков.