Жители Рыбной Слободы стали постепенно отходить от рыбного промысла, заниматься торговыми операциями и брать подряды на поставку в Петербург дуба, железа, соли. Об этом свидетельствуют представленные в экспозиции купеческие аттестаты. В задачу купцов входило не только удачно сбыть товар, но и благополучно провести суда по речному пути. «Устав купеческого водоходства» от 1781 года обязывал власти заводить на всех крупных пристанях присяжных «лотцов».
В 1767 году Екатерина II, лично пожелавшая узнать «состояние своих подданных», путешествовала в Казань по Волге. Вечером 8 мая царские галеры подошли к Рыбной Слободе. «Здесь при бесчисленном стечении народа государыня встречена была духовенством, слушала божественную литургию в устроенном для того месте». Из храма императрица проследовала в специально подготовленный для нее дворец по Крестовой улице, на которой «женщины, поставленные в два ряда, одетые в богатое русское платье, с высокими жемчужными кокошниками, устилали дорогу своими наилучшими платками. Такое усердие привело в восхищение прозорливую Екатерину, и она долго и милостиво разговаривала с купеческими женами».
Дабы матушка-императрица не утомилась во время службы в Спасо-Преображенском соборе, местное купечество заказало и торжественно поднесло Екатерине II красивое кресло. С этим предметом связана забавная история. Похоже, что изготовление подарочного седалища было поручено какому-то резчику, хорошо понимавшему в своем деле, но мало смыслившему в мебельном производстве. Кресло вышло пышным, но с конструктивной точки зрения сделано неправильно и должно было развалиться после нескольких дней употребления. Мог случиться конфуз. Однако государыня с присущей ей дальновидностью сочла за благо сразу по окончании службы пожаловать кресло обратно в Спасо-Преображенский собор. Сейчас кресло в целости и сохранности стоит в экспозиции. Как образец верноподданнического усердия и памятник монаршей мудрости.
По берегам реки
В Рыбинском музее хранится множество раритетов из окрестных дворянских гнезд. Среди них знаменитые свадебные портреты Тишининых из усадьбы Тихвино-Никольское кисти Ивана Вишнякова, портреты Лихачевых из имения Сосновец работы Ермолая Камеженкова и многое другое.
В отдельном зале экспонируются предметы из усадьбы Петровское, принадлежавшей роду дворян Михалковых (из которого происходят автор «Дяди Степы» и его сыновья). Большая часть богатейших усадебных коллекций была передана государству по завещанию Владимира Сергеевича Михалкова (1817—1900) задолго до революции. И все же многое из того, что выставлено сейчас в залах музея, не по доброй воле Михалковых оказалось в составе государственного музейного фонда. После осмотра экспозиции в ином свете начинаешь воспринимать, мягко говоря, негативное отношение Никиты Михалкова к большевистской национализации…
Из всех знатных и менее знатных дворянских родов, оставивших свой след в истории Верхней Волги, чуть подробнее стоит рассказать о Мусиных-Пушкиных – владельцах усадеб Иловна и Борисоглеб (Мологский уезд Ярославской губернии).
Иван Яковлевич Мусин-Пушкин (1710—1799) был в высшей степени колоритной личностью. Выйдя в отставку в чине капитана лейб-гвардии Преображенского полка, он удалился в усадьбу, где зажил настоящим русским барином. Переведя свое огромное состояние на сына, Иван Яковлевич большую часть времени посвящал псовой охоте. В 1788 году в возрасте 78 лет он верхом затравливал матерого волка в изрезанной лесистой местности, окружавшей Иловну.
Его сына Алексея Ивановича (1744– 1817) с полным основанием можно считать человеком выдающимся. Во время своего заграничного путешествия 1772—1775 годов Алексей Иванович загорелся желанием заняться собирательством и… постепенно превратился в крупнейшего археографа России. Среди его находок – древнейший список «Лаврентьевской летописи», «Поучение Владимира Мономаха», а главное – «Слово о полку Игореве». Алексей Иванович сочетал в себе качества крупного ученого и умного царедворца. К концу царствования Екатерины II он был тайным советником, обер-прокурором Синода и одновременно членом Российской академии наук. Императрица ценила Мусина-Пушкина, пользовалась рукописями из его коллекции и сама пополняла ее подарками. Вряд ли можно считать случайностью тот факт, что, когда потребовался новый президент для Академии художеств, выбор государыни пал на тайного советника Мусина-Пушкина. Из усадеб Иловна и Борисоглеб происходит самая значительная по численности портретная галерея (около 50 полотен). Изображения членов императорской фамилии и известных государственных деятелей XVIII века соседствуют с портретами хозяев имения, их родственников и знакомых. Один из портретов запечатлел облик пожилой графини Екатерины Алексеевны в домашнем чепце и с вязанием в руках. Архивные документы донесли до нас поучительную историю об Илье Шляхтенкове – авторе портрета, крепостном художнике Мусиных-Пушкиных. Шляхтенковы были потомственными управляющими имением Мусиных-Пушкиных. К Илье дела «по наследству» перешли после смерти отца и старшего брата. Илья Петрович, или, как называла его в письмах графиня Екатерина Алексеевна, Эли Петров, оказался человеком честным, совестливым, но к ведению дел совершенно неспособным. За несколько лет его управления образцовое в недавнем прошлом имение пришло в плачевное состояние. Впрочем, сам Эли на коленях просил графиню (А.И. Мусина-Пушкина в это время уже не было в живых) заменить его настоящим управляющим.
Читать дальше
