Михаил Окунь: «Холодная баранина» для Оскара Уайльда

Сам писатель впервые приехал в Африку годом раньше, в 1893 году в Тунис, где и имел первый опыт гомосексуальных отношений. А здесь, в гостинице, Бози при первой же встрече заявил Андре: «Мне кажется, вы такой же, как я. Я боюсь женщин. Мне нравятся только мальчики».

В этот же вечер вся компания закатывается в публичный дом для гомосексуалистов, а позже Уайльд приводит в гостиницу юного уличного музыканта по имени Мохаммед и знакомит его с Жидом.

Впоследствии тот так вспоминал о ночи, проведенной с Мохаммедом: «Когда Мохаммед всё же ушёл, я ещё длительное время находился в состоянии радостного возбуждения. С его помощью я пять раз достиг пика сексуального удовлетворения и теперь лежал и снова переживал эти сладостные ощущения».

Поездка двух друзей-любовников подходила к концу. Перед отъездом Бози купил себе мальчика в одной арабской семье, намереваясь увезти его с собой в Англию, но тот от него сбежал.

По возвращении в Лондон Оскар и Бози познакомились с сутенёром А. Тейлором, который стал поставлять Уайльду мальчиков – мелких клерков, лакеев, продавцов газет, безработных. Те с радостью предоставляли за хорошую плату свои услуги.

Слухи и сплетни вокруг Уайльда и Бози росли, однако, всё, вероятно, закончилось бы тихо, если бы в дело не вмешался отец Бози, маркиз Куинсберри, которого сексуальные похождения отпрыска приводили в ярость. Кульминацией стала знаменитая открытка, посланная маркизом в клуб, членом которого состоял Уайльд. На ней было всего три слова: «Оскару Уайльду, гомосексуалисту».

Уайльд был разъярён и подал на маркиза в суд, обвинив его в клевете. Однако тот прекрасно подготовился к процессу, и с помощью целой команды частных детективов разыскал многих из тех юношей, к услугам которых Уайльд обращался через Тейлора. Обвинитель отказался от дальнейшего ведения дела, и маркиз был полностью оправдан.

Теперь тучи стали сгущаться над Уайльдом, и друзья советовали ему покинуть Англию. Он отказался, а через месяц был арестован. Это Куинсберри нанёс ответный удар, подав на Уайльда в суд и предоставив доказательства его извращённости. Арестовали и сутенёра Тейлора.

Этот, второй процесс, был одним из самых скандальных в истории английской юриспруденции. Уайльд был полон самообладания и выступал как всегда блистательно. Однако этого было явно недостаточно. Один за другим в зале суда появлялись мальчики и юноши, которые давали такие, например, показания: «Уайльд просил меня представить себе, что я женщина, а он мой любовник. Обычно я сидел у него на коленях, а он ласкал меня, как если бы я был девушкой. Два или три раза он просил меня, чтобы я разрешил ему вставить «это» в мой рот, но я всегда отказывался…»

В ходе процесса выяснилось, что интимные отношения практически всегда заканчивались взаимной мастурбацией или оральным сексом, при этом Уайльд выступал активной стороной (одному из друзей он как-то признался, что это даёт ему необходимое вдохновение).

Любопытно, что писатель вынужден был защищать и некоторые свои произведения, в частности «Портрет Дориана Грея», так как в них обвинители находили некий гомосексуальный подтекст. В связи с этим он произнёс на процессе свою знаменитую речь «Любовь, которая не смеет называть своего имени» (строка из стихотворения Бози). Она была столь прочувственной, что публика встретила её аплодисментами. Суд присяжных не смог прийти к единодушному решению, и дело было отложено до следующего процесса. Оказавшись на свободе, Уайльд опять отказался покинуть Англию.

Третий процесс завершился для писателя драматически: он и Тейлор были приговорены к двум годам каторжных работ, что было максимальным сроком по действующему тогда законодательству. Забавно, что советские историки литературы, упоминавшие о деле Уайльда, обычно, не вдаваясь в подробности, утверждали, что писателя осудили за оскорбление ханжеских английских нравов.

Тюрьма сломила Уайльда и морально, и физически. Он отрёкся от Бози, обвинив его в том, что именно тот привёл его к падению. Бози, напротив, остался верен своему другу. Он писал: «Хоть он и в тюрьме, он по-прежнему остаётся судом, присяжными и судьёй всей моей жизни».

После выхода на свободу Уайльд под именем Себастьян Мелмот жил сначала во Франции, затем перебрался в Италию. Жена Уайльда Констанция, с одной стороны, и семья Бози, с другой, делали всё, чтобы друзья никогда не встретились. Однако их отношения наладились, любовь преодолела все преграды, и в последующие годы жизни Уайльда Бози стал частым гостем в его доме. Более того, они вновь вернулись к своим «любимым развлечениям» и опять стали общаться с мальчиками.