Валерия Башкирова - Крупнейшие и самые устойчивые мировые состояния

Две мировые войны поколебали их финансовую империю, однако Ротшильды выстояли. Канул в Лету их неаполитанский банкирский дом – детище Карла. Пришел в упадок франкфуртский, когда-то взлелеянный Амшелем. Стал венским банком местного значения – австрийский, где некогда царствовал Соломон. Но банковское дело Натана в Лондоне и Джеймса в Париже процветает и поныне. Династия сумела измениться вместе с Европой, не слишком изменяя самой себе.

Она все еще владеет монстром Cociete Financiere в Париже и Rothschild Bank в Цюрихе, самым влиятельным частным банком в Лондоне и Bank Brivee S.A. в Женеве. После национализации крупнейшего ротшильдовского железнодорожного комплекса Diu Nord семейство получило в качестве компенсации крупный пакет французских государственных акций. В их руках крупнейший горнодобывающий комплекс Le Nickel, а в нефтяном тресте Shell и алмазном De Beers мощно представлены их интересы. Они создали USA Rothschild Group, чтобы влиять на финансовую погоду в США. Династия располагает активами и в Израиле, и в Японии.

Когда французские Ротшильды отреставрировали символ родового могущества замок Ферри, биографы воскликнули: «Анфилады салонов, достойных императора; висячие сады, картины великих живописцев, гобелены, инкрустации из слоновой и черепашьей кости; краны из чистого серебра в ванных комнатах… Да жил ли на свете месье Робеспьер? Была ли когда-то Французская революция?»

В 1994 году во Франкфурте отмечали 250-летие со дня рождения основателя династии Маера Ротшильда. Со всем полагающимся по случаю фараонским блеском. Одних лишь родственников, свойственников и домочадцев съехалось около сотни.

Два года спустя еще одна семейная встреча состоялась в северном Лондоне. Увы, на кладбище.

Все подъезды и стоянки были перегорожены рядами траурно-черных Rolls-Royce. Погребальную службу транслировали через громкоговоритель. В одном из первых рядов приглашенных соседствовали лорд-казначей Великобритании и один из музыкантов Rolling Stones Билли Уайман.

Табличка на холмике сырой кладбищенской земли сообщала: «Амшель Маер Джеймс Ротшильд – 18 апреля 1955 – 8 июля 1996».

Среди выспренних и вычурных надгробных речей некоторой сухостью выделялся текст, произнесенный неким господином, которому по статусу вообще не полагалось участвовать в церемонии. Господин был управляющим парижского отеля Bristol. И произнес лишь несколько сдержанных слов соболезнования.

Причина неуместной сдержанности неуместного господина была известна всем присутствующим.

Амшель Маер Джеймс Ротшильд, 41 года, – преуспева ющий финансист, надежда династии и будущий ее глава, ценитель искусства и отец троих детей, – покончил с собой в отделанной мрамором ванной комнате своих апартаментов в отеле Bristol. Обходившихся ему в $900 в сутки.

Сиятельную репутацию отеля это происшествие безусловно не украсило.

Более того, господин Ротшильд даже не потрудился выбрать сравнительно благообразный способ сведения счетов с жизнью. И совершенно вульгарно повесился на поясе от собственного купального халата. Не оставив ни малейшего намека на прощальное письмо.

Что уже попахивало судебным расследованием, скандалом, ордами журналистов и полицейских etc, etc.

Лихорадочные звонки непосредственно в Министерство внутренних дел, как и следовало ожидать, не дали необходимого эффекта. Равно как и наивная попытка замаскировать случившееся под «смерть от сердечного приступа».

К некоторому облегчению всех заинтересованных сторон не нашлось и никаких признаков того, что самоубийство было тщательно замаскированным убийством.

Через несколько месяцев энергичной работы следствия факты остались фактами. Ничуть не более увлекательными, чем в день происшествия.

Амшель Ротшильд, четвертый барон Ротшильд, ушел из жизни внезапно, однако по собственному желанию.

Причины такого мрачного желания в точности не известны по сей день.

Вопреки распространенному заблуждению, Ротшильды никогда не были самой богатой финансовой династией в мире. Или самой древней.

Зато бесспорно – наиболее легендарной.

Бестрепетно поставив на принцип семейственности в бизнесе, Ротшильды добились того, что их имя напрямую ассоциировалось со сказочным богатством, несокрушимым успехом. И тем, что во все времена называлось «стиль Ротшильд».

Каждый, кому посчастливилось родиться в этом семействе, подвергался незаметной, но неумолимой дрессировке, которая годам к двадцати пяти превращала любого подающего надежды шалопая в Ротшильда.