Юлия Монакова - Подвенечное сари. Русские девушки в объятиях Болливуда

Правда, узнав об этом, я сказала мужу: а что, надо было тоже его разыграть! Если бы Асиф к нам пришел, мы бы радушно предложили ему присоединиться. (У моего порядочного до мозга костей мужа такая шутка вызвала глубокий шок, он потом со мной целый час не разговаривал!)

Ну, так вот. Скоро намечается свадьба у самого Асифа. Это «брак по договоренности», как принято в Индии, а не по любви: невесту сыну выбрали родители, они виделись всего пару раз в жизни. Тем не менее Асиф всюду ходит с фотографией невесты, очень вдохновленный, показывает ее всем друзьям и восклицает:

– Нет, я не могу поверить, что скоро буду ее трахать!..

(Вот так вот откровенно, уж извините. Я вообще-то в дневнике такими словами не злоупотребляю, но тут цитирую первоисточник…)

Но Санни и мой братец «бхай-джан» (который еще со времен собственной брачной ночи имеет зуб на Асифа и лелеет планы мести) мрачно пообещали, что «не будет Асиф ее трахать» – уж они об этом позаботятся! Они намереваются вдвоем нанести Асифу ответный «визит вежливости» в ЕГО первую брачную ночь!

Эта запись была сделана пару месяцев назад.

Ну так вот. История эта, я вам скажу, имела-таки продолжение! Причем весьма неожиданное для всех.

Итак, Асиф все-таки женился. К сожалению, мой муж так и не сумел воплотить в жизнь свой коварный план – явиться к нему домой после свадьбы и обломать молодоженам всю брачную ночь, – ибо, увы, в тот же самый день умер один из приятелей мужа: сами понимаете, не до веселья и гулянья на свадьбе…

Но – это уже во-вторых – надежды Асифа на то, что он «будет трахать» свою жену, как-то, я вам скажу, не оправдались… Вернее, как говорится, факт сожительства все же имел место, но Асиф почему-то от этого не стал порхать на крыльях счастья.

На следующее утро после свадьбы он вышел из дому весьма понурый (как у Рубиной – почти по тексту), хмурый и неразговорчивый. На все поздравления и расспросы друзей отвечал сдержанно и неохотно. Видно было, что желанная цель по достижении ее оказалась вовсе не такой уж и желанной.

С неделю Асиф маялся молча. Наконец «душа поэта» не выдержала, и он обратился к Санни за советом:

– Слушай, а вот что мне делать, если жена меня в постели ну совершенно не устраивает?

– То есть как это – совершенно? – оторопел Санни.

– Не нравится она мне, – мрачно разъяснил Асиф. – Вообще никак. Развестись, что ли?..

Знаю, что у человека, по сути, несчастье. Но – извините меня – я так смеялась, когда об этом узнала!.. Сейчас вот все голову ломаю: может, жена у Асифа тоже имеет какой-то тайный порок – например, бреется? Или, наоборот, не бреется? А?..

Ох уж мне эти браки по договоренности и «до свадьбы ни-ни»!..

Вот что меня в индийцах еще поражает – это насколько они внимательны к чужим физиономиям. Это же надо – ни один мало-мальски заметный прыщик, ни одна ссадина, ни один синяк, ни одна царапина не ускользнут от их всевидящего ока! Каждый встречный-поперечный (и хорошо знакомый, и практически чужой), увидев на твоей мордочке ровно на один прыщ больше, чем это было вчера, будет тыкать в тебя пальцем и требовательно вопрошать:

– Это что у тебя?

Что-что, блин, «месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит!».

Проблема еще в том, что в Индии вообще все плохо заживает. Медленно. Климат, что ли, такой влажный или вода плохая, но любая ранка не затягивается месяцами; а если, пардон, вскочит какой-нибудь мелкий прыщик, так он не за несколько дней проходит, как в России, а через пару недель. И вот весь этот период ты подвергаешься допросам:

– Это что у тебя?..

– Это что у тебя?..

– Это что у тебя?..

Санни объяснил мне, что это ни в коем разе не бестактность и не оскорбление (видимо, Чехова, который сказал, что воспитание в том, чтобы не заметить, они не читали). Наоборот, спрашивая, что случилось с моим фейсом, [33]они тем самым выражают беспокойство за меня, демонстрируют свою симпатию, и надо, наоборот, насторожиться, если тебя НЕ спросят. Да господи боже мой, мне надоело за каждый синяк отчитываться!

Собственно, к чему это я. На днях меня угораздило налететь в темноте на дверь. Ну, с кем не бывает! Результатом явилась царапина на носу. Не сказать чтобы совсем уж большая, но не такая и маленькая, чтобы рядовой индиец смог ее пропустить.

Так вот, за истекший период я, наверное, раз сто услышала вопрос: «Это что у тебя?» И если поначалу я еще как-то сдерживалась, то потом мои нервы просто накалились до предела, и я едва ли не рычала в ответ, чтобы все пошли в задницу. Подумывала даже о том, что стоит, пожалуй, изготовить плакат: «Я УДАРИЛАСЬ В ТЕМНОТЕ О ДВЕРЬ!» – и повесить его у себя на носу, чтобы предупредить очередные расспросы, и меня остановило только то, что мой нос недостаточно велик для подобных демонстраций.