Йохен Ланг - Протоколы Эйхмана.Записи допросов в Израиле

ЛЕСС. Ну, а разве Визлицени тогда не уехал? И другие ведь тоже...

ЭЙХМАН. Команда все время была в Венгрии, все время была в Венгрии.

ЛЕСС. Да, но в одном из документов говорится, что она официально ликвидирована. И что надо, конечно, подождать неделю, так как...

ЭЙХМАН. Конечно, я это читал. Конечно! Так точно! Простите, а ведь может быть, что ее, скажем так, ликвидировали на бумаге?.. Мне теперь приходит в голову другая идея: что распустила нас, может быть, формально какая-то... высокая инстанция и что документ об этом показали венгерским властям. А на самом деле ликвидация не была проведена. Вот третья возможность.

ЛЕСС. Доктор Кастнер, ваш еврейский партнер по переговорам в Будапеште, пишет о вашем возвращении следующее: "Через два дня после переворота, после насильственного отстранения Хорти, Эйхман 17 октября 1944 г. примчался в Будапешт самолетом из Берлина. Он вызвал меня в бюро Бехера и там заявил мне следующее: "Ну, видите, я снова здесь! Вы небось были уже уверены, что история с Румынией и Болгарией повторится и здесь? Вы, наверное, забыли, что Венгрия все еще заодно с рейхом, хоть он и в развалинах. У нас еще достаточно длинные руки, чтобы добраться до будапештских евреев. Слушайте теперь внимательно: правительство партии "Скрещенные стрелы" во главе с премьер-министром Салаши работает по нашим приказам. Я немедленно свяжусь с министром Ковачем, уполномоченным по еврейскому вопросу. Будапештские евреи будут отправлены, на этот раз пешком! Наш транспорт нужен нам теперь для других целей! Но если грузовые автомашины предоставите нам вы, то можно будет везти их на этих машинах... Или вам это, может быть, не подходит? Вы, видно, боитесь? Только не приходите больше с вашими сказками про американские доллары! Здесь теперь пойдет дело! То-то же!" Он казался в эту минуту счастливейшим на земле человеком. Он был снова в своей стихии. Впрочем, как чаще всего в последнее время, он был пьян".

ЭЙХМАН. Ха! Во-первых, я никогда не летал. Уже одно это неверно. Никогда я не летел в Венгрию, а ехал на своей машине. Во-вторых, здесь... опять так театрально... театральное описание дела... Пьяным я, кстати, никогда не был. Никогда не приходил на работу пьяным. Никогда!

ЛЕСС. Ну, а о содержании того, что он здесь пишет?

ЭЙХМАН. В такой форме это вообще невозможно. Мне кажется, почти... И эти восклицания там и тут, для правдоподобия, что ли? Никогда я в такой форме... Это, это все... Да если бы я так вел себя, как он здесь пишет, я был бы величайшим... циником, величайшим... величайшим... ах, как это... Мне не хватает слов, чтобы объяснить это - по-деловому, как я и обсуждал с д-ром Кастнером. Но совершенно ясно: во всех таких сообщениях - должен прямо сказать, будь то сообщения венского д-ра Лёвенгерца, или то, что пишет здесь д-р Кастнер, или показания Бехера - всегда совершенно ясно, что все эти люди, как только им приходится давать показания, тут же стараются представить переговоры со мной выгодным для себя образом. Прекрасно зная, что пропаганда в газетах и журналах изображает меня негодяем. После того как оказалось, что все мои начальники мертвы - в случае с Мюллером я этого точно не знаю - или, по меньшей мере, пропали без вести, все, конечно, хотят от меня отмежеваться и таким образом представить обстоятельства в ином свете, чем было на самом деле. Что ж, это вполне понятно.

ЛЕСС. На странице...

ЭЙХМАН. Я убежден - извините! - я убежден, что если бы рейхсфюрер СС и начальник германской полиции был сегодня жив, если бы жив был Кальтенбруннер, был бы жив Мюллер... был бы жив Мюллер, и мы предстали, скажем, вчетвером перед судом - все обстоятельства выглядели бы совершенно иначе. А так многие вещи просто перевернуты после 45-го. Если оставаться на деловой точке зрения, какая была тогда, многое выглядело бы иначе.

ЛЕСС. Мы говорили о пешем марше десяти тысяч евреев из Венгрии в Австрию. Кроме этого, были и другие пешие марши?

ЭЙХМАН. Это мне не известно. Вся дорога из Будапешта на запад в Австрию была разрушена бомбежками. Железнодорожный узел Дьёр был разбит полностью. Отдельные поезда тоже подвергались постоянным атакам союзных бомбардировщиков. Эндре был необычайно изворотливым человеком, не признававшим трудностей. Он сказал: значит, пойдут пешим маршем до Вены, а там дальше дорога действует.

ЛЕСС. Эта пешая колонна направлялась в Штрассхоф?

ЭЙХМАН. Штрассхоф? Насколько я знаю, австрийские власти послали этих евреев в Бургенланд, копать противотанковые рвы. Насколько я знаю. Не знаю, может быть, я ошибаюсь. А Штрассхоф? Я даже не знаю, где это.