Йохен Ланг - Протоколы Эйхмана.Записи допросов в Израиле

ЛЕСС. Ваше отношение к национал-социалистическому мировоззрению было безоговорочным?

ЭЙХМАН. И да, и нет. Я хочу сказать, что в годы... в первые годы я об этом не задумывался, о национал-социалистическом мировоззрении и такого рода вещах. В первые годы главным для меня было, как я уже говорил, работа и хлеб для семи миллионов безработных, автострады, борьба против Версаля - в этом мое отношение было безоговорочным. И потом, уже в воинской части - ведь в конце концов, я был в армии - мне это нравилось сначала, пока я не захотел уйти в промышленность, в частную фирму, а вместо этого попал за письменный стол. И за этой канцелярской работой, господин капитан, моего мнения, во-первых, не спрашивали, а во-вторых, я не думал о безоговорочном признании, безоговорочной преданности, потому что там занимались своим... своими... своим делом.

ЛЕСС. Вы были, следовательно, убежденным национал-социалистом, преданным эсэсовцем, следовали присяге, которую приняли. Как вы объясните теперь ваше утверждение, будто никогда не испытывали ненависти к евреям и никогда не были антисемитом?

ЭЙХМАН. Всё так, господин капитан, я, вероятно, еще раньше вступил бы в конфликт, если бы, например, оказался не в 1-м батальоне СС в Дахау, в австрийском СС. Если бы меня тогда послали во внутреннюю охрану концлагеря, за колючую проволоку... А раз я долгое время ко всем таким делам не имел вообще никакого касательства, то и мыслей у меня таких не было. Мне незачем было об этом думать.

ЛЕСС. Но ведь ваша позиция должна была быть также юдофобской. Это же было предписано. Ведь большая часть программы была посвящена евреям.

ЭЙХМАН. Но не в первое время, господин капитан. В первое время решение еврейского вопроса вовсе не было самым важным. Нас, в Австрии, интересовала работа, и хлеб, и свобода - выбраться из кабалы.

ЛЕСС. Разве ненависть к евреям не проходила красной нитью через книгу Гитлера "Майн кампф"?

ЭЙХМАН. Возможно. Я ведь сказал: я никогда не вчитывался в нее, никогда не читал до конца, она была мне не нужна. Что там была ненависть к евреям, это понятно, господин капитан. Но ведь в то время в НСДАП было немало людей, состоявших в свойстве или породнившихся с евреями. Мне лично был известен шарфюрер СС, который был евреем.

ЛЕСС. Как его фамилия?

ЭЙХМАН. Я не знаю. Во всяком случае, он пришел ко мне - в один прекрасный день, в Берлине - и спросил, как ему быть. Он был обершарфюрером во времена борьбы за власть, и я ему сказал: ну уж тут я тоже ничем не могу помочь. Могу только сказать - поезжайте в Швейцарию или еще куда-нибудь, потому что здесь неладно; нехорошо, если вы останетесь, это не пройдет. Тогда он попросил, не могу ли я назвать ему пограничный переход из Австрии в Швейцарию, где бы он мог быть уверен, что его не задержат без документов. И я распорядился, чтобы такого-то, имярек, пропустили беспрепятственно. Я заимствовал такую практику у департамента VI, который часто переправлял своих агентов подобным образом. И я воспользовался этим способом.

ЛЕСС. Разве вы не должны были как верный эсэсовец заявить об этом?

ЭЙХМАН. Должен был. Я не должен был также отправлять за границу мою собственную двоюродную сестру, не имел права молчать, когда еще другие, не евреи, уезжали в Венгрию. Мне казалось - извините, пожалуйста, если уж я скажу, что я сам думаю, - что это ни к чему, это чересчур: еще и докладывать обо всех мелких делах, которые я делал так, между прочим. Еще, например, я выпустил из Вены за границу супругов-евреев. Ради моего дяди, который напомнил, что помог мне когда-то устроиться в компанию "Вакуум ойл" и что там я видел только хорошее, несмотря на то что директор Топпер был еврей и его заместитель Вайс тоже, а может быть, и директор отделения в Линце - Каннхойзер, а зальцбургский директор Блум - уж точно.

ЛЕСС. Вы помните фамилию той еврейской семьи?

ЭЙХМАН. Не знаю... Нет, не помню.

ЛЕСС. Вы рассказывали, что после поездки в Палестину написали подробный отчет вашим начальникам.

ЭЙХМАН. Я теперь уже не могу вспомнить, о чем тогда писал, потому что когда меня в Израиль, т.е. в тогдашнюю Палестину, не пустили, то ведь задание утратило смысл. И, кажется, не я писал отчет... да-да, писал отчет не я, а Хаген, мой начальник. Я теперь припоминаю. Я не писал отчета, его написал Хаген.

ЛЕСС. Если его написал Хаген...

ЭЙХМАН. ...то и я, наверное, его подписал. Да!

ЛЕСС. Вы также рассказывали, что симпатизировали больше евреям, чем арабам. Это верно?

ЭЙХМАН. Это верно. И в Хайфе, когда я поехал на гору Кармель, я не взял водителя араба - я нанял еврея.