Жюль Верн - Двадцать четыре минуты на воздушном шаре

Тем временем мы начали спускаться, потому что шар потяжелел. Чтобы удержаться на набранной высоте, надо было сбросить балласт. Тысячи рекламных листовок, выкинутые за борт, показали, что воздушное течение, проходящее под нами, более сильное. Нас несло на деревню Лонго, перед которой раскинулись болотистые ложбины.

— Мы что же, сядем в болото? — спросил я Эжена Годара.

— Нет, — ответил он. — Но, поскольку балласта у нас больше нет, придется выбросить мой саквояж. Нам надо обязательно перелететь через болото.

Мы продолжали падать. В пять часов сорок три минуты в пятистах метрах от земли нас подхватил сильный порыв ветра. Мы пронеслись над фабричной трубой, притянувшей наши взоры. Воздушный шар, словно мираж, отражался в многочисленных болотцах. Человеческий муравейник разрастался, а на дорогах была заметна суета. Но вот показалась маленькая лужайка между двумя железнодорожными колеями, как раз перед станцией.

— Ну? — спросил я.

— Ну? Мы перелетим через железную дорогу и через деревню, что виднеется за нею! — ответил Эжен Годар.

Ветер крепчал. Мы видели это по раскачивающимся кронам деревьев. Ла-Нёвиль осталась позади. Перед нами расстилалась равнина. Годар бросил стопятидесятиметровую веревку — гайдроп [4] Гайдроп – толстый длинный канат, который используется в авиации при посадке некоторых видов спортивных аэростатов, дирижаблей и стратостатов. , потом якорь. В пять часов сорок семь минут якорь стукнулся о землю. Потом открылся клапан. Подбежали несколько услужливых зевак, схватились за гайдроп, и мы мягко, без какого-либо толчка коснулись земли. Воздушный шар сел словно большая и полная сил птица, а не как дичь с подбитым дробью крылом.

Двадцать минут спустя оболочка шара опала, ее свернули, упаковали, погрузили в телегу, а нас наемный экипаж увез в Амьен.

Вот, дорогой месье Жёне, несколько моих замечаний, кратких, но точных. Позвольте добавить, что простая воздушная прогулка и даже долгое странствие на аэростате нисколько не опасны, если вы летите с Эженом Годаром. Это человек хладнокровный, отважный, умный и опытный. Он совершил уже свыше тысячи полетов как в Старом, так и в Новом Свете. Он никогда не полагается на случай и старается все предусмотреть. Никакое происшествие не может застать его врасплох. Он знает, куда летит и где опустится. Место для посадки он выбирает с изумительной проницательностью. Он действует с математической точностью, с барометром в одной руке и балластным мешком в другой. Его аппараты содержатся в великолепном состоянии. Никогда не заедает клапан, никогда не бывает складок на оболочке. «Разрывная веревка» всегда наготове и в любой момент может прорезать аэростат, если из воздушного шара, задевшего землю, необходимо выпустить газ для экстренной посадки. Опыт, хладнокровие, глазомер сделали Эжена Годара настоящим мастером воздухоплавания, воздух держит его и его экипаж, воздух его несет, и ни один аэронавт, как известно, не может с ним сравниться. Воздушное путешествие становится рядом с ним полностью безопасным. Это даже не путешествие, а сон — увы, всегда слишком короткий сон!

Примите, дорогой месье Жёне, мои наилучшие пожелания и пр., и пр.

Жюль Верн

Нюрнбергские игрушки – забавные, ярко раскрашенные глиняные и деревянные фигурки; изготовлялись в немецком городе Нюрнберге по меньшей мере с XIV в. Странствующие торговцы-коробейники разносили этот товар по всей Европе, сделав его чрезвычайно популярным во многих странах. Постепенно вошли в оборот также разнообразные волчки, дудочки, погремушки, волшебные фонари и т.д. В начале XX в. в Нюрнберге было 243 игрушечные фабрики и мастерские. В ряде европейских стран возникло оригинальное производство игрушек, аналогичных нюрнбергским.

Виллер-Бретоннё – ныне маленький городок в 17 км восточнее Амьена.

Аппендикс – патрубок в аэростате для впуска и выпуска газа.

Гайдроп – толстый длинный канат, который используется в авиации при посадке некоторых видов спортивных аэростатов, дирижаблей и стратостатов.