Иосиф Линдер: Записки разумного авантюриста. Зазеркалье спецслужб

Слова Марины звучали как-то неприлично обыденно. Мы обсуждали вопросы участия в траурных мероприятиях как нечто само собой разумеющееся. Вскоре разговор был закончен, но я некоторое время продолжал сжимать трубку в руке, ощущая внутри какую-то омертвелую пустоту. А экран еще долго светился, словно телефон завис, пытаясь охватить своим ограниченным электронным умишком истинный смысл простых слов: «Час назад папы не стало…»

Командировка начиналась как-то со скрипом. То возникли вопросы с программой, то рейсы совершенно разных авиакомпаний просто категорически отказывались состыковываться. То у меня не оказалось к нужному сроку паспорта соответствующей категории, в котором нужно было к тому же поставить кучу разнообразных виз. То вдруг финансы запели романсы, хотя в доме всегда было полно денег, и вполне могло случиться, что ехать придется вообще на свои кровные.

Мы все бессмысленно суетимся, в этом причина того, что мы загнаны жизнью, как лошади на изматывающих скачках. Но если нет движения, не будет и результата. Некоторые старшие товарищи при виде моей назойливой персоны старались молча и побыстрее открыть сейф, вынуть все необходимое и, получив мою подпись на отчетном документе, столь же быстро и со вздохом облегчения захлопнуть за моей спиной дверь. У некоторых при моем появлении кривилось лицо в вежливой, но фальшивой улыбке. У других губы начинали шевелиться в беззвучной матерной скороговорке. А кое-кто даже заходился, словно хронический астматик, в удушающем кашле.

И вот благодаря неимоверным усилиям за три дня до вылета все было готово, но возникла обычная для подобной ситуации вынужденная пауза, во время которой ты просто не знаешь чем заняться. Я многократно проверял все документы и в который уже раз старался вычитать что-либо новое и доселе неизвестное в рабочих материалах, планируя варианты реализации очередного задания.

Под утро перед вылетом сон был поверхностным и тревожным. Снилась всякая детективная чепуха с погонями, перестрелками и какими-то ужастиками – верный признак проблемной поездки. Однако на этой стадии обошлось без сюрпризов. Машина, как положено, ждала у подъезда. В Шереметьево-2 примчались загодя. Оформление прошло как обычно: чисто выбритый и чуть освеженный коньяком, Питон, один из моих сопровождающих, вырос передо мной как из-под земли и, бросив на меня строгий взгляд, «конфисковал» мой шикарный пилотский кейс из крокодиловой кожи, предмет зависти многих новоявленных бизнесменов первой перестроечной волны.

Вместе со вторым сопровождающим мы прошли в зал первого класса, где уже был накрыт наш любимый столик в дальнем углу. Питон появился минут через десять, неся мой кейс и традиционную бутылку «Хеннесси» из дьюти-фри. Молоденькая продавщица, семенившая за моим двухметровым товарищем, привычно положила передо мной чек и, получив соответствующую купюру в СКВ, улыбнулась на величину неспрошенной сдачи и вальяжно удалилась, чуть покачивая округлыми бедрами. Мужики проводили девчонку восхищенными взглядами и, покачав головами, отработанным движением обезглавили бутылку шикарного коньяка.

– Улетать с Родины и возвращаться на Родину надо под анестезией, – привычно прозвучал наш первый тост, и обжигающая жидкость разлилась благостным теплом по телу.

Я заказал уже третью чашку кофе и третью перемену закуски, а мужики, разменяв очередную сотню баксов из моего бумажника, допивали вторую бутылку коньяка за мою поездку. Молоденький старлей проскользнул в зал, подскочил к Питону, что-то шепнул на ухо и так же моментально исчез из зала.

– Борисыч, гони еще сотню, а лучше полторы – задержка рейса.

Питон привычным жестом смахнул со стола купюру и, четко выдерживая линию, проследовал в известном направлении, чтобы через несколько минут появиться с очередной порцией незаменимого для его жизненного равновесия живительного напитка.

Второй сопровождающий задумчиво смотрит на меня, чуть поглаживая свой подбородок.

– Как будет с пересадкой? – не то спрашивая, не то констатируя, задумчиво произносит он.

– Прорвемся. Если что, переночую и вылечу утренним рейсом, – пожав плечами, отвечаю я, заказывая новую порцию закуски для своих коллег.

Питон уже возвращается, строго поглядывая на окружающих и сжимая в могучих руках дорогую бутылку с бесценным напитком. «Протокол отлета» требует неукоснительного соблюдения, поэтому мы продолжали действовать в том же духе до самого объявления посадки на самолет.