Манфред Кох-Хиллебрехт - Homo Гитлер - психограмма диктатора

Электризующее действие убеждений Гитлера сказывалось и на самом Геббельсе. 20 марта 1942 года он записал в дневнике: «Если провели вторую половину дня вместе с фюрером, то затем чувствуют себя как перезаряженный аккумулятор». В конце войны Геббельс поражался стойкости Гитлера и крепости его нервов: «Он был полюсом спокойствия среди всеобщего ужаса». «Он остается твердым после всех этих страшных ударов, которые снова и снова обрушиваются на нас».[150]

«В марте 1945 года гауляйтер Альберт Форстер в полном смятении прибыл в рейхсканцелярию и доложил, что 4000 русских танков приближаются к его Данцигу. Ему нечего противопоставить этой силе. Пообщавшись с Гитлером, он вернулся к себе в прекрасном настроении: "Фюрер пообещал мне, что спасет Данциг, так что волноваться больше не о чем"».[151]

Генерал люфтваффе фон Грайм и его личный пилот Ханна Райч в апреле 1945 года совершили на самолете «Шторх» смертельно опасный перелет, чтобы попасть в штурмуемый русскими войсками Берлин. В уже описанной выше сцене в бункере физически сломленный Гитлер назначил Грайма главнокомандующим люфтваффе вместо Геринга. Было ли это влиянием Ханны Райч, твердо верившей в Гитлера, сыграли ли свою роль экстремальные обстоятельства или сказалось ранение, которое генерал получил во время этого полета? Так или иначе магическая сила личности фюрера подействовала в последний раз, и Грайм вопреки всей очевидности полного поражения поверил в неизбежность победы Германии.

Сила внушения Гитлера действовала на фельдмаршала Гюнтера фон Клюге в такой степени, что он был убежден в том, что является одним из самых доверенных людей фюрера. Сам же Гитлер серьезно сомневался в верности, считал его участником заговора Штауфенберга, 17 августа 1944 года снял с должности главнокомандующего на Западе, заменив Моделем, и вызвал в Берлин. В результате по дороге в Германию 19 августа 1944 года фон Клюге принял цианистый калий. В прощальном письме он заклинал Гитлера прекратить бессмысленную войну. Письмо заканчивалось словами: «Я покидаю вас, мой фюрер, самого внутренне близкого мне человека, о чем вы вероятно догадывались, с чувством до конца выполненного долга. Хайль Гитлер!»

Однако Гитлеру не всегда удавалось подчинить других людей своему влиянию. 13 июля 1943 года фюрер вызвал в свою ставку в Восточной Пруссии фельдмаршалов Роммеля, фон Клюге и фон Манштейна. Роммель ранее не был в ставке, и Манштейн поинтересовался у него, по какой причине его вызвали, может быть, он получил новое назначение? Роммель ответил: «Я прибыл на солнечный курорт». Манштейн не понял его слов, и Роммель с улыбкой пояснил: «Меня вызвали, чтобы подержать под лучами солнца и веры».[152]

Тем не менее Гитлер был в состоянии правильно оценивать то, как он действует на людей. С сильной долей самоиронии он заявил на оперативном совещании, состоявшемся 24 января 1945 года: «У меня сегодня есть еще одна неприятная работа. Я должен загипнотизировать Квислинга». Причем он инстинктивно чувствовал, насколько далеко можно зайти. Переводчик Дольманн вспоминал: «Он пристально смотрел на меня, как будто хотел загипнотизировать. Несколько мгновений спустя он сообщал мне задание. Это была его "уловка". Однако фюрер был достаточно рассудительным человеком, чтобы понять, что все это на меня совершенно не действует».

Адольф Гитлер использовал свою способность к внушению также и во время аудиенции, которую летом 1933 года он дал в рейхсканцелярии прусскому принцу Луису Фердинанду. По свидетельству принца, «сначала фюрер вел себя скромно, и атмосфера была несколько натянутой. Однако, после того как я рассказал ему о своей работе в Детройте у Форда, он разразился монологом на тему автомобили и общество, который длился почти сорок минут… Было бы нечестно сказать, что эта первая, единственная беседа, если так ее можно назвать, произвела на меня только неблагоприятное впечатление. Теперь я понимаю, почему так много людей, в том числе и иностранцев, попали под его влияние. От него действительно исходит некая магнетическая сила».[153]

Глава британских фашистов Освальд Мосли так рассказывал о своей первой встрече с Гитлером в апреле 1935 года: «Никакого гипнотического действия не было. Он держался очень просто и в течение всей беседы очаровал меня своим мягким, почти женским шармом».[154]

Несмотря на то что Гитлер любил долго и напряженно смотреть в глаза своим собеседникам, вряд ли в данном случае может идти речь о настоящем гипнозе. Утверждение, согласно которому в 1919 году, находясь в военном госпитале в Пазевальке, Адольф Гитлер обучился приемам гипноза у профессора неврологии Форштера из Университета в Грайфсвальде, не выдерживает критики. Достоверность сообщения Девринтса, согласно которому он лично видел, как Гитлер занимался аутотренингом, также сомнительна. Гитлер поддерживал себя уколами доктора Морелля, а не техникой медитации И. X. Шульца.