Манфред Кох-Хиллебрехт - Homo Гитлер - психограмма диктатора

Точно так же буксовала национал-социалистическая программа жилищного строительства. В предвоенные годы из-за недостатка средств в военной промышленности пришлось сократить объемы гражданского строительства. С началом войны оно было почти полностью свернуто. Это служит еще одним доказательством того, что нацистская система в принципе была неспособна к проведению какой-либо конструктивной политики.[86]

Гитлер с пренебрежением относился к гражданским делам. Не обладая достаточными способностями, чтобы справиться с децентрализованной системой управления, он желал переделать ее под себя, превратив в каскад вассальных связей. Результатом этого стала «феодальная анархия», полный коллапс правительства как рациональной управленческой структуры, постоянные склоки и поразительная неэффективность. Национал-социалистическая система управления имела ярко выраженную тенденцию к саморазрушению.[87]

Для реализации программы перевооружения Гитлер воспользовался даже деньгами мелких вкладчиков, чьи сбережения довольно скоро были пущены на ветер. И еще до военного поражения в Германии наступил крах финансовый. Уже в 1944 году благодаря усилиям Гитлера третий рейх стал банкротом.

Одним из самых наглядных примеров разбазаривания финансов служило строительство фортификационных сооружений «Западного вала», которое обошлось в 3,5 млрд рейхсмарок и ежегодно поглощало 20 % всего произведенного в Германии цемента. Несмотря на все эти грандиозные затраты, «Западный вал» не смог сдержать напор союзников, высадившихся во Франции летом 1944 года. «Бункера были слишком малы и неудобны, противотанковые рвы можно было довольно быстро завалить землей и камнями».[88]

Таким образом, знаменитый «Атлантический вал», который по замыслу Гитлера должен был защитить Европу от нападения с запада, оказался полностью бесполезным. Он не стал непреодолимым препятствием для союзников, которые высадились в наиболее укрепленном районе побережья Ла-Манша. После высадки вал связал большую часть немецких войск в непосредственной близости от побережья, где они оказались под обстрелом корабельной артиллерии американцев и англичан. После войны генерал-полковник Гальдер пришел к выводу, что «не имело смысла укреплять прибрежную зону, как это сделал главнокомандующий Гитлер, выстроив свой "Атлантический вал", который превратился в мишени для корабельной артиллерии флота союзников».[89]

Звучавшие в начале войны победные фанфары первоначально скрыли от немецкого народа горькую правду о том, что одержанные им победы были пирровыми. Самая страшная из всех войн не только закончилась катастрофой для Германии, она уже началась с серьезного промаха. При помощи нападения переодетых в польскую военную форму эсэсовцев на немецкую радиостанцию в Гляйвице 31 августа 1939 года Гитлер надеялся выставить Польшу агрессором, которая первая атаковала Германию. Однако после захвата станции немецкие агенты в течение трех минут зачитывали заранее написанный на польском языке текст в выключенный микрофон, и даже когда его наконец-то включили, провокационное обращение можно было услышать только в близлежащем районе Верхней Силезии. На фотографиях, представленных в качестве «доказательства» польской агрессии, были представлены трупы расстрелянных эсэсовцами заключенных концлагеря, так называемые «консервы», переодетые в польскую форму. Нападение же Германии на Польшу вызвало немедленное объявление войны Англией и Францией, которых не обманули страшные сказки СС.[90]

Вермахт вступил в эту войну плохо вооруженным. Кроме того, Гитлер не учитывал в своих расчетах как потенциального противника Великобританию, которую желал видеть своим союзником и которая теперь снабжала необходимыми ресурсами страны, сражавшиеся против воюющей на два фронта Германии. Гитлер попытался сломить Англию массированными воздушными налетами, хотя у люфтваффе не было пригодных для этой цели стратегических бомбардировщиков. Самолеты необходимых для этого типов находились еще на стадии разработки, поскольку не обладали нужными летными характеристиками. Однако их пришлось запустить в производство в недоработанном виде. Это привело к ухудшению летных качеств среднего бомбардировщика «Юнкерс-88», а тяжелый дальний бомбардировщик «Хейнкель-177» был «практически непригоден».[91]

Несмотря на то что подводные лодки не обладали необходимым вооружением и оборудованием для ведения войны на просторах Атлантики, осенью 1940 года они были вынуждены «вступить в войну, не имея нужной дальности действия, боевой мощи и ресурсов». Поскольку на лодках не было системы кондиционирования воздуха, боевые операции в тропиках превратились в настоящий кошмар для их экипажей.[92]