Томас Ловелль: Корсары глубин

Англия сделала свой шаг.

Были ли мы подготовлены к войне? На суше наши вооруженные силы стояли как будто бы наготове. На море, при общем превосходстве британского флота, наши линейные корабли, крейсера и эсминцы были быстроходнее и сильнее своих противников [2] Шписс явно преувеличивает преимущества германских боевых кораблей по сравнению с английскими. Английские линкоры и линейные крейсера имели больший калибр артиллерии, чем германские, а линейные крейсера к тому же были быстроходнее германских. Английские истребители имели лучшую артиллерию и больший район плавания, нежели германские. .

Но как относительно нашего подводного флота? Он был также силен, но все же недостаточно.

Германский подводный флот в составе двенадцати единиц был послан на поиски главного ядра британского флота. Нам было приказано пройти по Северному морю для обнаружения и торпедной атаки неприятельских боевых кораблей. Мы вышли из гавани 6 августа и в течение недели были в походе в Северном море. Для «U-9» это крейсерство прошло безрезультатно. Северное море оказалось пустынным — мы не видели ни одного неприятельского дымка: британский флот находился в гаванях. Те лодки, которые вернулись из похода, также не нашли цели для своих торпед. Две из них вообще не вернулись.

Из полученных нами британских донесений было видно, что одна из них «U-15» оказалась протараненной небольшим британским крейсером «Бирмингем». Мы считали, что она была потоплена при попытке атаковать эскадру. Другая пропавшая лодка «U-13» исчезла бесследно. Она или наткнулась та мину, или погибла в результате какого-либо несчастья во время погружения [3] Впоследствии с полной достоверностью было установлено, что «U-13» погибла на мине у Гельголанда. .Во всяком случае, о ней не было слышно ни слова.

Первая боевая операция наших подводных лодок не нанесла никакого вреда неприятелю, а мы потеряли две из двенадцати лодок. Начало оказалось мало ободряющим. Все, что мы могли сделать, — это стиснуть зубы и ждать лучшего случая.

«Помни о «Бирмингеме!» — был наш девиз. Вскоре затем «U-21» затопила «Патфайндер».

В это время считали, что англичане могут попытаться высадить войска на бельгийском берегу. «U-9» получила приказание занять позицию вдоль наиболее вероятного пути неприятельских транспортов, ожидая возможности атаковать боевые суда или корабли с войсками. Наступали дни нашей долгой томительной службы. Во Франции мы проиграли сражение на Марне, и боевые действия вылились в долгую траншейную войну. 20 сентября наша лодка повернула в открытое море. Гирокомпас работал плохо, и «U-9» неожиданно оказалась в виду голландского берега, в пятидесяти милях от своего курса. В течение дневного времени мы ориентировались в своем плавании только береговой чертой, а ночью шли по Полярной звезде. На следующий день море было столь бурно, что нам пришлось искать ночное убежище под водой. Мы спокойно спали на грунте на глубине пятидесяти футов.

Когда на рассвете памятного для нас дня 22 сентября мы всплыли на поверхность, то были приятно изумлены. Над нами расстилалось безоблачное небо: Шторм прекратился. Ветер еле дышал; море, покрытое легкой зыбью, было тихо. Видимость превосходная. Прекрасный день для торпедных атак. Мы включили моторы на зарядку батареи для возмещения энергии, израсходованной нами за время нашего ночного погружения. Однако, зарядка была вскоре прервана.

Я стоял на вахте и рассматривал в бинокль горизонт.

«Корабль!» В сильный бинокль я мог разобрать тонкую верхушку мачты, выходящую из-за горизонта. Около нее показалось облако дыма. Все сомнения исчезли. Это отнюдь не был какой-нибудь парусник. Я был очень взволнован при первом появлении неприятельского военного корабля и приказал немедленно выключить керосино-моторы, чтобы из-за адского столба дыма наша лодка не была обнаружена противником раньше времени. Веддиген завтракал внизу. Я вызвал его наверх, и в течение длительного промежутка времени он стоял неподвижный и сосредоточенный, разглядывая в бинокль очертания мачт на горизонте.

«Приготовиться к погружению!» Мы спрыгнули вниз. Со звоном захлопнулись люки. Море сомкнулось над «U-9». Наша батарея не была полностью заряжена, но это было терпимо.

Мы увели лодку на перископную глубину и двинулись по направлению к верхушкам мачт и облакам дыма. «U-9» подымалась вверх и вниз на большой зыби. Я занял свое место около Веддигена в боевой рубке, манипулируя перископом так, чтобы показывать его только на короткий промежуток времени. Веддиген производил наблюдение. В течение долгих минут он ничего не говорил, только внимательно вглядывался в поднимаемый мною перископ. Его резкие черты лица еще более обострились, а мои нервы были столь напряжены, что я невольно подскочил, когда он сказал, наконец, спокойным деловым голосом: