Михаил Грабовский - Атомный аврал

Необходимо, чтобы Сталин был бы проинформирован о Манхэттенском проекте до того, как кончится война. Советские лидеры должны были быть уверенными, что англо-американский альянс, основанный на атомной монополии, не будет направлен против их страны.

Бор предлагал, чтобы Советы были проинформированы только о факте существования Манхэттенского проекта, но не о деталях конструкции бомбы.

Из меморандума Бора на имя Рузвельта:

«На предварительном этапе никакая информация, касающаяся важнейших технических достижений, не должна быть предоставлена — наоборот, должно быть честно объяснено, что вся такая информация должна оставаться закрытой, пока общая безопасность от беспрецедентной угрозы не будет гарантирована».

Личная встреча с Черчиллем в мае 1944 года закончилась неудачно. Английский лидер не понял и не оценил усилий датского ученого.

Рузвельт оказался более дальновидным политиком и более разумным человеком. Он старался понять Бора, прислушивался к его доводам, сомневался и колебался. В конце концов решил посоветоваться с главным союзником — Черчиллем.

Под влиянием твердого и по-военному прямолинейного английского премьера Рузвельт и Черчилль пришли к соглашению и 19 сентября 1944 года подписали в Квебеке совместный секретный меморандум.

Из протокола:

«1. Предложение проинформировать мир относительно проекта «Тьюб Элойз» с целью заключить соглашение об интернациональном контроле… не принято. Весь вопрос следует и впредь рассматривать как предельно секретный…».

Если бы западные лидеры представляли себе в тот момент, насколько информирован Советский Союз об американском «секретном» проекте, возможно, их решение не звучало бы столь категорично. Но тогда Черчилля более всего беспокоила надежная закрытость проекта. Именно он настоял на включении в протокол встречи следующего пункта:

«3. Нужно провести расследование деятельности профессора Бора и предпринять шаги, гарантирующие уверенность, что он не несет ответственность за утечку информации — в особенности к русским».

С этого момента Черчилль считал, что за Бором надо следить, так как русские могут пойти на то, чтобы просто выкрасть датского ученого. На следующий день после квебекской встречи, 20 сентября, Черчилль пишет своему научному советнику лорду Черуэллу:

«…Русский профессор [Капица] побуждал его приехать в Россию для обсуждения предмета… Что все это значит? Мне кажется, Бора следовало бы заключить в тюрьму или, в любом случае, предупредить, что он находится на грани преступления, караемого смертной казнью».

Бор осознал, что его благородные порывы завершились безрезультатно. И надолго замолк.

Однако взрывы атомных бомб в Хиросиме и Нагасаки вызвали его немедленную негативную реакцию.

11 августа 1945 года он публикует в газете «Тайме» статью «Наука и цивилизация». В сентябре в американском журнале «Сайенс» — статью «Вызов цивилизации».

«Успех физической науки… поставил цивилизацию перед исключительно серьезным вызовом… и угрожает нарушить баланс, жизненно важный для процветания организованного общества… Сейчас мы достигли стадии, которая требует выработки нового подхода ко всей проблеме международных отношений».

Советский Союз оказался в изоляции вследствие атомной монополии США. Это опасно, с точки зрения Бора. Надо найти путь к постепенному снятию назревающего конфликта между бывшими союзниками.

С этими удручающими мыслями Нильс Бор покидает Англию 25 августа 1945 года и возвращается на родину, в освобожденную Данию, где его встречают помпезно, приветственными речами и букетами цветов, как национального героя.

Это произошло через пять дней после приказа Сталина об учреждении Специального комитета.

Возвращение Бора в Данию освободило его от постоянной негласной опеки английской контрразведки.

Учитывая этот факт и самонадеянно (без достаточных оснований) интерпретируя настроения Бора как откровенно антиамериканские, кто-то из помощников Берия подсказал ему возможность в сложившихся условиях получить дополнительные секретные данные по АБ непосредственно от датского ученого. И Берия решился на проведение активной разведывательной операции.

В сентябре 1945 года в структуре НКГБ был образован новый отдел «С» во главе с полковником Павлом Судоплатовым. Одной из задач отдела был анализ научных разведматериалов по АБ. Для составления сводных справок по этим материалам к работе отдела был привлечен молодой доктор физических наук из Московского университета Яков Терлецкий. Именно его и решил использовать Берия для поездки в Данию и секретной встречи с Нильсом Бором. Зная о критическом отношении Бора к бомбардировкам в Японии и дружественном расположении к СССР, Берия, тем не менее, не очень рассчитывал на получение каких-то новых и важных данных по АБ. Он рассчитывал скорее на подтверждение истинности предыдущих, уже накопленных данных, полученных от добровольных помощников, западных интеллектуалов. Даже после взрыва американской атомной бомбы Берия все ещё сомневался в их искренности. Люди, работающие добровольно, хорошо и бескорыстно, вызывали у него естественное недоверие. Не вводят ли в заблуждение, загоняя на тупиковый путь?