Глеб Тюрин - Опыт возрождения русских деревень

Задача, которую мы вначале ставили перед собой, состояла в том, чтобы пробудить активность сельчан. Надо было расшевелить людей, уменьшить и нивелировать патерналистские настроения, в силу которых в деревнях и селах района просто ждали «дядю», который, наконец, придет все сделает, все решит и наладит жизнь.

Нам надо было показать, что в нынешних условиях на уровне деревни можно успешно решать очень многие проблемы, можно активно менять жизнь к лучшему. Нужно было запустить в районе процесс местного развития, чтобы хотя бы в одной деревне началась практическая работа, нацеленная на изменение ситуации. Люди — главный ресурс развития. Без них никакие другие ресурсы ничего не значат. В каждом районе есть какие-то сырьевые запасы, возможности, на которых можно нормально жить. Но вот чтобы эти возможности реализовать, нужны люди, которые сделают это.

Мы понимали, что задача очень непростая. Точек опоры не так много. И ресурсов, которые можно было привлечь, тоже. Здесь в районе (видимо, в силу отдаленности) традиционность взглядов, консерватизм мышления были особенно сильны и характерны, что для решения нашей задачи не сулило радужных перспектив.

Но у нас были свои наработанные технологии, которые, как мы видели, к тому времени давали неплохие результаты, был опыт других районов. Наш проект «Клуб лидеров местного самоуправления Архангельской области» поддержали фонд «Евразия» и Агентство по международному развитию США. Была поддержка со стороны администрации области, совместно с которой мы создали в то время областной конкурс сельских проектов «Местное развитие», в рамках которого деревни могли получить небольшую финансовую поддержку из областного бюджета. Самое главное, я думаю, было огромное желание запустить модель развития в Мезенском районе. И мы взялись за дело.

Начались многочисленные поездки по району, встречи, сходы, выступления, диспуты, собрания, дискуссии, споры, обмен мнениями. Формы были разными. По сути, это был разговор о том, как мезенские жители могут участвовать в возрождении своих деревень, хотят ли и могут ли они что-то изменить в своей жизни.

Получалось по-разному: жители-мезенцы где с недоверием, а где с удивлением воспринимали то, о чем говорилось. То, что мы пытались с ними обсуждать, просто не укладывалось в их сознании, подобный подход казался чем-то ирреальным, фантастическим, или, как нам иногда говорили, бредовым.

«Ну что вы рассказываете, какое тут развитие, тут впору ноги протягивать, зубы на полку складывать, а вы о каких-то небесных кренделях говорите!» — примерно так можно пересказать реакцию некоторых сельчан. Кроме того, нам нередко приходилось выслушивать накопившуюся злость и обиду людей на то, в какие унизительные нечеловеческие условия они поставлены, какие лишения им приходилось переносить. И мы принимали на себя этот эмоциональный удар.

На первой встрече в Заозерье, которая затянулась до поздней ночи, заозерские мужики не скупились на выражения. Ругань стояла трехэтажная, что было, в общем, неудивительно, поскольку к тому моменту ни веры, ни надежд на будущее у заозерцев не оставалось никаких.

Заозерье — деревенька совсем небольшая, на тридцать с небольшим домов, растянувшихся на высоком мезенском берегу. Недалеко от райцентра, рядом с главной районной автотрассой (примерно в 22 км от райцентра по пути из Мезени в Дорогорское) и в то же время на отшибе, зимой занесенная высоченными сугробами, так что в деревню порой и не проедешь.

В советское время здесь было отделение совхоза, в котором работали практически все жители деревни, но в конце девяностых отделение было закрыто в силу своей полной нерентабельности. И хотя упадок в сельском хозяйстве и «заколачивание» ферм стали повсеместным явлением в районе, все же на заозерцев они свалились как снег на голову. В общем, коров увезли, совхозные постройки заколотили, рабочих уволили. Как дальше жить — не объяснили. Деревня осталась без работы, без перспектив, без понимания, без будущего. Без всего того, что составляло прежнюю жизнь и поддерживало деревню.

Кто смог уехать — уехал. Остальные стали выживать кто во что горазд. Единицы как-то худо-бедно пристроились. А большинство перешло, как тут иногда шутят, на «подножный корм»: свой огород, грибы, ягоды, рыбалка, охота. Многие стали еще активнее топить горе в горькой.

Словом, XXI век для заозерцев начался шекспировским вопросом: «быть или не быть» деревне? И вот об этом с обидой и горечью говорили заозерские мужики на нашей первой встрече.