Курт Рисс: Тотальный шпионаж

Вряд ли полковнику Николаи спалось тогда хорошо.

Полковник Николаи, вероятно, думал о Бельгии периода первой мировой войны, о Бельгии, ненавидящей германскую оккупационную армию, изобретающей тысячи новых способов оповещения союзников, сообщающей о передвижениях германских войск, об их планах, их силе и слабости.

Игрушечные воздушные шары с важными сведениями, которые попутный ветер относил в нужную сторону; ничего не означающие детские каракули и рисунки, которые в действительности были сложным кодом; сотни, тысячи школьников, стоящих у железнодорожного полотна и считающих эшелоны и вагоны для того, чтобы союзное командование имело точные данные о численности и о расположении германских войск; тысячи уловок, которые могли возникнуть только в уме народа, объятого ненавистью и отвагой. Эти годы — 1914–1918 — были кошмаром для полковника Николаи.

И сейчас ему должно было казаться, что история повторяется!

Германское верховное командование не строило себе иллюзий, когда спустя 25 лет вторично отдавало приказ о вторжении в эти небольшие и беззащитные нейтральные страны. Оно знало наперед, что население этих стран встретит завоевателей не с распростертыми объятиями. Оно отдавало себе отчет в том, что солдатам придется иметь дело с ненавистью, террором и сопротивлением. Может быть, немцы недооценивали силу сопротивления покоренных народов? Может быть, они считали, что безоружный народ не является угрозой для армии, вооруженной до зубов? Наконец, они были уверены в том, что гестапо позаботится обо всем. Гестапо отлично знает, как обращаться с народом, который отказывается покориться.

Гестапо, не теряя времени, приступило к делу. Палачи и агенты приходили в оккупированную страну одновременно с войсками. Они не жалели усилий, но даже их озадачила и удивила ненависть «покоренных народов».

В Польше публичные казни стали ежедневным явлением. В Чехословакии сопротивляющихся ставили к стенке и расстреливали.

В Норвегии концентрационные лагери, пытки, голодная смерть стали повседневным уделом тех, чьи сердца были полны ненависти к немцам.

В течение сентября и октября 1941 года смертные казни в оккупированных странах чрезвычайно участились, а сотни арестов и десятки убийств совершались ежедневно. Истинные масштабы всех этих злодеяний пока еще неизвестны.

Однако весь этот чудовищный террор не приводил к желаемым для немцев результатам.

В Норвегии ненависть к оккупантам все более возрастала. В Голландии патриоты носили запрещенные значки. В Польше они организовали отряды, которые занялись партизанской войной. В Афинах они сняли с Акрополя флаг со свастикой и растоптали его. Во Франции они превратились в глухонемых и, казалось, не замечали германского солдата, когда он обращался к ним с вопросом или предложением.

Все это было весьма неприятно. Но с этим еще можно было либо мириться, либо бороться. Значительно хуже было другое. Люди, которым немцы не пришлись по вкусу, начали шпионить. Шпионаж! Помощь врагу! Теперь гестапо ввело в бой свои силы. Виновные находились, осуждались, казнились.

В 1916 году полковник Николаи пытался бороться со шпионажем в Бельгии путем запрещения населению переезда из одного пункта в другой. Теперь к этому средству гитлеровцы прибегли во всех оккупированных странах. Запрещено было даже переезжать из одной деревни в другую, соседнюю. Это ограничение свободы передвижения было распространено даже на швейцарских и американских консульских чиновников. Все это весьма неблагоприятно и угнетающе отражалось и на самих немцах. Они уже не чувствовали себя так уверенно, как раньше. Теперь против них самих проводилась своего рода «война нервов»; и эта война требовала жертв с обеих сторон.

Чудовище «пятой колонны» и «тотального шпионажа», созданное и воспитанное гитлеровцами, постепенно оборачивалось против них самих. Народы, преданные негодяями, вышедшими из их же рядов, разбитые «тотальным шпионажем», сами становились огромной «пятой колонной» в тылу у немецкой армии. И эта «пятая колонна» терпеливо ждала прихода других колонн — победоносных союзных армий.

Николаи, Гиммлер, Геббельс и другие должны были недоумевать по поводу того, как могло возникнуть такое мощное движение, несмотря на все усилия гестапо и эсэсовских отрядов и вопреки этим усилиям.

…В темные ночи маленькие быстроходные английские моторные лодки пересекали канал и приставали к французскому или бельгийскому берегу. Из лодок выходили на берег агенты британской разведки. Их встречали несколько мужчин или женщин. Краткий разговор, поспешно переданные инструкции или письма, быстрое рукопожатие, и лодка вновь исчезала в ночной темноте.