Игорь Муромов - 100 великих авиакатастроф

Гибель Мациевича глубоко потрясла общество. На следующее утро все петербургские газеты были полны сообщениями о трагедии, разыгравшейся на Комендантском поле. Мациевич сразу стал народным героем, его сравнивали с легендарным Икаром.

Заупокойный молебен отслужили в Адмиралтейском соборе Святого Спиридония; присутствовали матросы субмарины «Акула», которой командовал покойный. Гроб, накрытый Андреевским флагом, вынесли военный министр Сухомлинов, исполняющий должность морского министра адмирал Григорович, генерал от кавалерии Каульбарс, видные думцы А.И. Гучков и Г.Г. фон Лерхе.

В последний путь, на Никольское кладбище Александро-Невской лавры, под гордые и трагические аккорды Бетховена провожал покойного весь Санкт-Петербург. Скорбная процессия двинулась по Невскому проспекту. «Людское море всколыхнулось, хлынуло за процессией и заполнило все на своем пути, — писал очевидец. — Движение трамваев, извозчиков и даже пешеходов приостановилось, так как двигаться можно было только по одному направлению — за волной. А с боковых улиц, как с притоков, вливались в общее русло на Невском все новые и новые массы народа».

Эти похороны не следствие всеобщего увлечения молодой авиацией и не порыв людей, захваченных трагической красотой гибели на глазах десятков тысяч зрителей. Столица восприняла смерть отважного летчика как нечто более знаменательное — уход одного из первых героев нового века. Прах Льва Мациевича предали земле в Александро-Невской лавре. В момент ружейного салюта над куполом всплыл и сделал круг дирижабль «Кречет».

Столыпин прислал венок с надписью на ленте: «Жертве долга и отваги». Александр Блок — он был в тот день на аэродроме, рядом с супругой покойного — сочинил стихи («В неуверенном, зыбком полете…»), полные сомнений и скорби:

Смерть авиатора заставила популярного тогда артиста Г.Е. Котельникова задуматься над изобретением парашюта, который всегда находится на авиаторе. Патент на изобретение первого в мире ранцевого парашюта Котельников получил через год.

Тяжело переживая гибель товарища, русские авиаторы не дрогнули: презирая опасность, вскоре установили на своих хрупких «этажерках» семь всероссийских рекордов.

На месте гибели Мациевича друзья, собрав добровольные пожертвования, поставили камень; на гранитной глыбе начертано: «…пал жертвою долга».

На могиле установили скромный белый крест. Позже его заменили памятником (проект академика архитектуры Фомина), сооруженным на народные пожертвования: высокая колонна из темно-розового полированного гранита.

Праздник воздухоплавания продолжался; Ефимов катал на своем «Фармане» сперва Гучкова, потом его супругу. Но публика уже не испытывала подъема; на трибуне из уст в уста передавали высказывание бесстрашного лейтенанта Пиотровского: «Авиация — это война. Как на войне гибель людей — неизбежная случайность, так и в авиации она случайна, но неизбежна».

Прошло около полугода после трагедии на Комендантском, и под Севастополем в авиационной катастрофе погиб штабс-капитан Матыевич-Мацеевич (странное созвучие фамилий) вместе с пассажиром — своим братом, моряком. Летом 1911 года разбился — он стал четвертым — молодой авиатор Шиманский. Несколько месяцев спустя, опять на Комендантском поле, с высоты полусотни метров врезался в землю аэроплан Смита, погубив под собой пилота. Вскоре погибли авиаторы Золотухин, Закутский, Альбокринов.

24 августа 1921 года английский дирижабль R-38 разломился на две части и упал в реку Хамбер. Погибли 44 человека.

В Соединенных Штатах громадный интерес к воздухоплаванию вызвала Первая мировая война. Поскольку США не имели собственных традиций дирижаблестроения, они обратились к странам Антанты с просьбой передать им несколько цеппелинов, захваченных в побежденной Германии. Но скорые на расправу англичане и французы уже успели разобрать или присвоить себе практически все трофейные дирижабли.

Британцы в последние годы войны добились определенных успехов в строительстве дирижаблей. В 1919 году британский дирижабль R-34 поднялся с Ист-Фортуна в Шотландии и направился в США; добрался до Лонг-Айленда 6 июля. На преодоление 5000 километров дирижаблю понадобилось 108 часов 12 минут. Возвращение обратно в Европу благодаря попутному ветру заняло только 75 часов 3 минуты. Определенной тренировкой перед этим трансатлантическим перелетом стал 56-часовой полет вдоль балтийского побережья Германии, осуществленный в июне 1919 года. Заодно британцы захотели еще раз продемонстрировать Германии, кто сейчас господствует в небе. В январе 1921 года R-34 в условиях плохой видимости врезался в склон холма в Йоркшире. Экипажу удалось довести поврежденный R-34 до базы в Хоудене, но там не смогли вовремя ввести дирижабль в эллинг, и он сильно пострадал от порыва ветра. Учитывая все полученные повреждения, дирижабль решили не восстанавливать.