Александр Широкорад - Адмирал Октябрьский против Муссолини

Но во флоте Николай Герасимович завел другой порядок Докладывать пришлось ему лично. Он подумал-подумал и разрешил

С середины 1960-х годов наши историки, мемуаристы и писатели с большим рвением стали описывать события первых часов Великой Отечественной войны. Сталин-де спал, Берия тоже. Только вот один нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов вовремя приказал перейти флоту в полную боевую готовность, а командующий Черноморским флотом Ф.С. Октябрьский блестяще отбил первую атаку германской авиации, сбив два, три, четыре и более бомбардировщиков противника

Что же произошло на самом деле? Недавно были рассекречены выписки из журналов записей лиц, принятых И.В. Сталиным [21] Россия. XX век. Документы, 1941 год Кн. 2. С. 300. . Согласно им 21 июня Сталин принял 12 человек с 18 ч 27 мин до 23 часов, в том числе Берию с 19 ч 05 мин до 23 часов. Утром 22 июня Сталин принял в 5 ч 45 мин Молотова, Берию, Тимошенко, Мехлиса и Жукова

Зато в Севастополе до самой ночи шел большой концерт в театре им Луначарского, на котором присутствовало все флотское начальство во главе с командующим А потом у Октябрьского началось застолье, затянувшееся до налета германской авиации.

22 июня в 0 ч 55 мин телеграмма наркома Кузнецова о переходе на оперативную готовность № 1 ушла из Москвы во флоты и флотилии,

В штабе Черноморского флота в ночь с 21 на 22 июня дежурил начальник штаба контр-адмирал Н.Д. Елисеев. Но, как позже писал оперативный дежурный по Черноморскому флоту Н.Т. Рыбалко, Елисеев заглянул к нему около 23-х часов и сказал «Я на несколько минут отлучусь домой». Появился он только во втором часу ночи уже с телеграммой от наркома.

В штабе Черноморского флота телеграмму получили в 1 ч 03 мин 22 июня. В 1 ч 15 мин командующий Черноморским флотом объявил готовность № 1. Причем вначале на всякий случай было решено сделать это тихо, через так называемых оповестителей. Большая часть командною состава Черноморского флота находилась поздно вечером в Доме флота на севастопольской набережной недалеко от Памятника затопленным кораблям Но многие командиры были дома или в других местах. Поэтому в 1 ч 55 мин по главной базе Черноморского флота был объявлен «большой сбор». Завыли сирены, постепенно стали гаснуть огни на улицах и в домах. Но достичь полного затемнения не удалось, тогда командование флота решило отключить все электропитание города Севастополь погрузился во тьму. Горели лишь огни Херсонесского маяка и Инкерманские створные огни.

— Почему горят маяки?! — возмутился Рыбалко.

Его помощник капитан-лейтенант Левинталь растерянно ответил

— Не знаю, не работает связь.

Рыбалко схватил трубку и связался с начальником гарнизона генерал-майором ПА. Моргуновым Выяснилось, что у Моргунова уже был по этому поводу неприятный разговор с командующим флотом адмиралом Ф.С Октябрьским Командиру 35-й батареи и начальнику караула Сухарной балки начальник гарнизона приказал срочно выслать мотоциклиста и передать, чтобы створные огни и маяки были немедленно выключены.

Наконец ориентиры на подходах к Севастополю с моря — Херсонесский маяк и Инкерманские створные огни — погасли.

Около трех часов ночи дежурному в штабе флота сообщили, что посты СНИС и ВНОС [22] Посты СНИС — посты системы наблюдения и связи. Посты ВНОС — посты воздушного наблюдения, оповещения и связи. , оснащенные звукоуловителями, слышат шум авиационных моторов. Рыбалко доложил об этом Елисееву.

Позвонил начальник ПВО полковник Жилин, спросил:

— Открывать ли огонь по неизвестным самолетам?

— Доложите командующему, — ответил начальник штаба Рыбалко доложил командующему флотом И тут между ними произошел разговор, записанный дежурным. Октябрьский: «Есть ли наши самолеты в воздухе?» Рыбалко: «Наших самолетов нет».

Октябрьский: «Имейте в виду, если в воздухе есть хоть один наш самолет, вы завтра будете расстреляны».

Рыбалко: «Товарищ командующий, как быть с открытием огня?»

Октябрьский: «Действуйте по инструкции».

Подстраховавшись с подчиненными, Октябрьский решил подстраховаться и у начальства, напрямую обратившись не к своему непосредственному начальству наркому ВМФ Кузнецову, а сразу в Генштаб к Жукову. Адмирал доложил: «Система ВНОС флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний».

Георгий Константинович спросил адмирала: