Анатолий Терещенко: «Оборотни» из военной разведки

— Вообще-то верно. Если бы не родители, на четырнадцать рублей стипендии я бы не прожил. Да ещё при таких физических нагрузках. Тренировки пожирали уйму калорий.

— Ну вот, а ты хочешь вновь сесть на шею старикам. Подумай, но думай недолго. Жду ответа на следующей тренировке. Я тебе добра желаю…

Когда Николай принял решение, то написал родителям. Отец неожиданно приехал в часть, а когда узнал, где собирается сын учиться, то развел руками:

— Жаль, хотел тебя видеть машинистом локомотива… но неволить не могу. Нужное дело — защитник Родины. Твой дед был солдатом, брат деда — офицером армии Самсонова. Оба смело дрались и погибли, защищая Отчизну, которой присягали на верность. Имей в виду — у чекистов меч обоюдоострый, он сшибал головы врагам настоящим и мнимым. Сколько попадало невиновных, — только Бог знает. Я пережил то страшное время. Будь справедлив и щедр на доброту. Не забывай в человеке людское, когда придётся решать судьбы людей…

Сын был поражен словами никогда не говорившего на серьёзные темы отца, окончившего всего четыре класса сельской школы. Жизненный опыт — пережитые коллективизация и репрессии тридцатых годов, вся война от звонка до звонка в паровозной будке, не защищавшей от осколков и пуль, участие вСталинградской эпопее, потери товарищей — воспитал в нем порядочность и смелость, терпимость и деловитость.

И вот она, желанная Москва, которой «в детстве кто не бредил». Сразу же с Киевского вокзала столицы, закинув вещмешок на плечи, Николай отправился на Красную площадь — увидеть живую историю.

Вспомнились соревнования, когда он, сильный и стройный, по приглашению судьи шел гордой походкой к спортивному снаряду, тренировки в армейском спортклубе (СКА) ПрикВО, где практически случайно решилась его судьба.

Сданы вступительные экзамены. На темно-зеленой гимнастерке появились курсантские погоны. Учеба шла по накатанной колее — лекции, семинары, практические занятия. Гимнастику не бросил. Сначала возглавил команду гимнастов на факультете, а затем и всего вуза. Это были упражнения для тела, но нужно было что-то и для души. Вскоре организовалась группа энтузиастов: вместе ходили по музеям, на выставки, в театры и кино. Особенно любили вечера поэзии.

Николай записался в «Ленинку», которую посещал почти каждую субботу. Копался в редких книгах, открывал забытые имена поэтов, искал ответы на философские вопросы. Это был ренессанс души.

Когда Николай прочитал только что вышедшую поэму Егора Исаева «Суд памяти», то он, не имея возможности приобрести книгу, сидел целую ночь, переписывая произведение в тетрадь, — так понравились звонкие звучанием и глубокие смыслом строки мастера слова.

Учеба в Москве обогащает любого, пытливые умы — вдвойне. Шестидесятые годы были годами расцвета поэзии. Часто проходили поэтические вечера. Увлекалась молодежь творчеством Е. Евтушенко, Р. Рождественского, Ю. Друниной и других. В памяти Стороженко долго оставался большой вечер во дворце культуры «Крылья Советов», где в течение двух часов стихи читал Э. Асадов. Он был любимцем студенчества. Подобные вечера являли собой настоящие праздники души с радостью живого общения с кумиром. Любители стихов тех лет охотились за сборниками «День поэзии». Читались эти альманахи с превеликим удовольствием…

И в то же время шла серьёзная подготовка к будущей работе. Знакомясь со специальной литературой об операциях, проведенных чекистами в разное время, особенно в военный период, он восторгался умом и хладнокровием оперативников, вязавших тончайшие сети разработок, в которые попадали опытные агенты противостоящих спецслужб, создававших осиные гнезда по стране.

По мере знакомства с материалами о действиях ЦРУ и ФБР США он всё глубже понимал сущность глобальных планов противника. Во все времена разведки и контрразведки оберегали государственную власть, стояли на страже незыблемости державных устоев, закрепленных конституциями.

«Если мы хотим понять природу ЦРУ, — говорил ветеран американского рабочего движения, отнюдь не коммунист, но человек, верящий в демократию без кавычек, бывший постоянный представитель Всемирной федерации профсоюзов при ООН Э. Демайо, — мы должны прежде всего понять социально-экономическую систему, породившую это ведомство. Наше общество покоится на эксплуатации многих теми немногими, кто владеет и управляет средствами производства, создающими богатство нации, и финансовыми институтами — источниками её жизненной силы. Эти всемогущие немногие, располагающие громадными экономическими ресурсами, управляют политической жизнью страны. Они и представляют теневое правительство страны, принимающее основные решения, которые передаются для реализации официальным исполнительным и законодательным органам через своих пособников, занимающих ключевые посты во всем федеральном аппарате… Выступающий против ЦРУ бросает вызов самому могущественному ведомству государственной власти».