Максим Могилевский - Полосатый рейс

А Пурш, разумеется, вовсе не спал и отлично видел все Борины действия. От него не укрылось, что служитель, закрыв дверь, не погремел на ней, против обыкновения, никакой железкой — ни засовом, ни замком. И поскольку с дверью было что-то не так, Пурш решил ее проверить.

Едва Боря вышел, Пурш встал, перешел в смежную клетку, добрался до двери, подцепил ее снизу лапой, и — вот так штука! — дверь легко поднялась. Пурш поднял ее повыше, поддел головой, потом спиной, сделал два шага вперед и оказался на свободе. Сзади громко стукнула опустившаяся дверь.

Павильон, где находились клетки с тиграми, имел два выхода. Из правого доносились соблазнительные запахи — пахло лошадьми. Любой другой тигр непременно бросился бы туда за легкой добычей. Но, к счастью для лошадей, у Пурша были другие планы. Его больше интересовала вторая, левая дверь, через которую входили и уходили все служители и дрессировщики. Что, если пойти туда и попытаться отыскать хозяйку?

Но сперва Пурш решил исследовать деревянную штуковину, на которой для тигров рубили мясо. Он обнюхал колоду — запах мяса был, но очень слабый, куда сильнее пахло чем-то другим, резким, горьковато-острым: колода была густо присыпана солью. На всякий случай Пурш тронул колоду лапой, толкнул — колода сдвинулась с места. Толкнул сильнее — колода с грохотом упала на пол. Ахилл, Рада и Байкалочка с интересом следили за своим собратом. Напоследок Пурш решил поточить когти о колоду, но это оказалось неудобно.

И тут в коридоре раздались шаги — возвращался Боря. Пурш мгновенно лег и прижался к полу, инстинктивно разместившись так, чтобы упавшая колода заслоняла его со стороны двери.

Боря не сразу понял, что случилось. Он сделал несколько шагов и увидел, что колода валяется посреди павильона. Глянул на тигров — клетка Пурша была пуста. Оцепенев, Боря вновь посмотрел на колоду. Пурш понял, что его заметили, и встал.

Хотя Боря и перепугался, головы он от страха не потерял. Он слышал о миролюбии Пурша, но проверять правдивость слухов не собирался. В трех шагах от него была дверь Пуршевой клетки, которую он неосмотрительно оставил незапертой. Выставив вперед железный бачок для опилок, Боря медленно-медленно двинулся к двери. Сделал шаг. Затем второй. Пурш заинтересованно поводил хвостом, а его сородичи с рычанием метались вдоль решетки, будто подзуживая. Третий шаг. Боря осторожно взялся за решетку двери, а потом, стремительно швырнув в тигра бачок, резко поднял ее, вскочил внутрь и опустил за собой!

Один легкий прыжок — и Пурш оказался возле двери. Боря с ужасом вспомнил, что тигр может войти следом — так же, как и вышел. С проворством, какое сделало бы честь и тигру, Боря перескочил в соседнюю клетку и задвинул за собой шибер. Теперь он был в безопасности.

Но Пурш не собирался осаждать клетку со служителем — у него были дела поважней. Постояв у двери и полюбовавшись на Борю в клетке, он ушел через левый выход. Боря прислонился к стене и опустился на опилки. Он знал, что сейчас в конюшне, кроме него, никого нет, и кричать бесполезно. Оставалось только ждать. Из соседней клетки на него поглядывала Рада. Поглядывала, как ему казалось, со злорадным любопытством.

Пурш прошел по длинному полутемному коридору. Увидел перед собой лестницу и уже двинулся было к ней, но тут в нос ему ударил дивный запах, заставивший буквально замереть на месте. Запах доносился из приоткрытой двери слева от лестницы. Пурш подошел, принюхался как следует и понял, что внутри находится только один человек. Тогда он лапой открыл дверь пошире и вошел.

Это была цирковая столовая. Молоденькая буфетчица Клава в ужасе прижалась к стене за стойкой, на которой размещались стаканы с различными напитками, самовар и блюдо горячих сосисок. Именно от сосисок шел такой вкусный запах.

Пурш приблизился к стойке, встал на нее передними лапами и обнюхал сосиски. Штучки незнакомые, но явно съедобные. Запах острый, слегка напоминает свинину. Тронул усами — на ощупь мягкие и влажные. Он подцепил одну шершавым языком, проглотил. Хуже, чем мясо, но все равно вкусно. Эх, еще одну! И вторую. И третью. Десятую… тридцатую… тридцать первую… Все.

А затем Клава увидела, что взгляд желтых тигриных глаз устремлен прямо на нее. В тиграх Клава совсем не разбиралась. Для нее ничего не значило, что глаза зверя смотрят спокойно, не темнеют и не щурятся, что кончик его хвоста не дергается, а уши не прижимаются к голове. Она видела и понимала только одно: сосисками он не наелся, а значит…