Максим Могилевский - Полосатый рейс

— В охоту играешь? — смеялась Маргарита. — Не бойся, никуда твое мясо не убежит.

Зато ел Ахилл сравнительно спокойно и неторопливо. Особенно подолгу и с каким-то особым наслаждением он грыз сахарные кости. Должно быть, это напоминало ему трапезы в тайге, на свободе. А Пуршу кроме мяса по-прежнему давали молоко, сырые яйца и смешанный с морковью фарш — его любимое блюдо.

После обеда в клетки просовывали плоские железные тазики со свежей водой. Полакав, тигры ложились посередине клетки и, закрыв глаза, дремали, а Маргарита и Константин убирали остатки костей и вынимали поилки.

Ахилл рычал и хватал поилку лапами.

— Тебе оставить? — спрашивала Маргарита. — Пожалуйста. Бери, не волнуйся.

— Напрасно ты ему потакаешь, — сердито заметил Константин. — Порядок должен быть один для всех.

— У Ахилла такая натура, — возразила Маргарита. — Видишь, он целый день грызет кости — вот ему и хочется пить.

Отдыхали тигры тоже по-разному. Пурш лежал, положив голову на лапы, Ахилл и Рада распластывались на боку, а Байкалочка ложилась на спину, в точности, как кошка, — подняв кверху полусогнутые лапы.

Уссурийцы днем дремали, а ночью бодрствовали — по своему таежному распорядку. Пурш же, наоборот, ночью спал, а бодрствовал днем.

Ахилл очень дружил со своей сестрой Радой. Их клетки стояли рядом; во время сна тигры просовывали между прутьями лапы и касались друг друга подушечками. Маргарита полагала, что через них проходят какие-то невидимые, еще не открытые биотоки.

До поздней ночи задерживалась Маргарита возле клеток. Константин тоже хотел быть рядом, но она возражала:

— Иди, не отвлекай их на себя.

— Рита, я боюсь, как бы ты не наделала глупостей. Мне кажется, ты иногда забываешь, что это тигры.

— Неужели ты думаешь, что я такая дурочка?

— Ну, ладно, не сердись.

Константин уходил в кладовку и, усевшись на ящик, читал. Временами он прислушивался, что делается в павильоне. Ему казалось, что Рита слишком доверчиво относится к тиграм, думая, что они ее понимают и любят.

Иногда Маргарита жалела, что оставила танцы. Ночью в павильон никто не заходит — танцуй сколько хочешь! И вот как-то раз она, накинув на плечи газовый шарф, принялась кружиться около клеток и напевать мелодию «Осеннего вальса».

Что стало с тиграми! Пурш подошел к прутьям и, мурлыча, стал тереться о них головой. Ахилл замер на месте как завороженный, а Рада, не сводя глаз с танцующей Маргариты, покачивала головой и переминалась с лапы на лапу.

— Что, нравится? — усмехнулась Маргарита. — Ну, ребятки, потанцуем!

Вошел Константин.

— Ты с ума сошла? Где ты видела, чтобы укротители пели и танцевали?

— А индийские заклинатели змей?

— Сравнила! Там все идет от мистицизма. Тиграм-то это зачем?

— А им нравится. Вон Рада, смотри, сама танцует. У них душа лирическая.

— Ой, Рита, не погореть бы тебе с этой лирикой. Скажу вот завтра Борису Афанасьевичу, что у тебя танцевальный заскок!

— А я тебе, Костя, сама скажу, что ты зверей портишь. Им ласка нужна. Нельзя на одних окриках и палках выезжать, как ты это делаешь.

Утром они рассказали Эдеру о своем споре.

— Все средства хороши, если они помогают достичь нужной нам цели, — ответил Борис Афанасьевич.

— Вот видишь, я была права! — обрадовалась Маргарита.

— Но имейте в виду, Маргарита Петровна, — продолжал Эдер, — неверно также и утверждение, что от зверя всего можно добиться только лаской. Надо уметь сочетать ласку и требовательность, нежность и строгость. Если потребуется, нужно дать понять зверю, что ты сильнее его. Ласка лаской, но он должен побаиваться дрессировщика.

— Странно как-то получается, — озадаченно сказала Маргарита. — Вот вы все говорили о том, что основой метода гуманной дрессировки является дружба между человеком и животными. А теперь выходит — они должны меня бояться. Разве нельзя приручить зверя так, чтобы он действительно стал человеку другом? Чтобы между мной и, например, тигром было полное доверие и взаимное уважение?

— Нельзя, к сожалению. И по очень простой причине. Друга вы не можете заставить сделать что-нибудь — можете только уговорить. А если у тигра или льва будет плохое настроение и он откажется работать, вы с ним ничего сделать не сможете. И наоборот, в хорошем настроении он захочет поиграть с вами как со своим сородичем. А этого ему ни в коем случае нельзя разрешать — во время такой игры он способен, даже не заметив, помимо своей воли тяжело вас ранить. Из этого правила бывают исключения, но редко. Так что запомните, Маргарита Петровна, — шутливо заключил Эдер, — даже если вы сидите на тигре верхом, дистанция между вами должна сохраняться. Так будет спокойнее.