Максим Могилевский - Полосатый рейс

Хладнокровный и бдительный помощник с брандспойтом во многом обеспечивает безопасность дрессировщика. И наоборот. Так однажды в Иванове, когда у Эдера взбунтовались львы, пожарный так растерялся, что не смог вовремя пустить воду. По его вине Эдеру пришлось долго пролежать в больнице. Теперь, после случая с Ахиллом, он попросил заменить ассистента на брандспойте.

Эдер вынужден был работать целыми днями, поскольку времени до съемок оставалось совсем мало. Через неделю Ахилл, Рада и Байкалочка были уже более или менее обкатаны. А вот с четвертым тигром — Вестой — дело не продвинулось ни на шаг. Тигрица оказалась такой непокорной и свирепой, что Эдер и Константиновский решили не тратить на нее время и отдать в зоопарк.

Но трех тигров для съемок было мало. Что делать? Вот тогда-то Борис Афанасьевич и вспомнил о Пурше, которого знал еще по гастролям в Рижском цирке. Он послал запрос директору Рижского зоопарка, где содержался воспитанник Буциниекс. Директор ответил, что Пурш в данное время находится в Ленинградском зоопарке. Эдер написал туда и попросил разрешения обменять Пурша на одного из своих тигров. Директор зоопарка согласился, и вскоре на «Мосфильм» в специальном вагоне прибыл Пурш, взамен которого в Ленинград отправили Весту.

К счастью, год, проведенный в зоопарке, никак не повлиял на характер Пурша. Он по-прежнему оставался ручным и встретил Эдера как старого знакомого (во время гастролей в Риге дрессировщик часто бывал в гостях у семьи Буциниекс).

Амурские тигры легко приняли его в свою компанию, что бывает далеко не всегда. Их клетки стояли рядом, и все сразу заметили, насколько Пурш отличается повадками от остальных? Он не подстерегал проходивших мимо людей и не бросался на прутья решетки. Ел спокойно, не рычал, не злился, если к клетке в это время кто-нибудь подходил. (Дрессировщик Александров-Федотов говорил, что к хищникам применимо правило: «Покажи мне, как ты ешь, и я скажу, какой ты».)

На манеже Пурш был послушным учеником, старался понять, что от него хотят, и поскорее выполнить команду — разумеется, за кусочек мяса. Эдера, подходившего к клетке, всегда приветствовал дружелюбным фырканьем. Казалось, Пурша можно спокойно выпустить погулять на свободе. А ведь бенгальские тигры считаются гораздо агрессивнее амурских.

Но это был результат доброго отношения того человека, который подошел к Пуршу первым. Сложись его судьба иначе, познай он с детства жестокость, и он бы вырос совсем другим, а приручить его было бы гораздо труднее.

Нужно сказать, что подобные опыты не всегда заканчиваются удачно. Не всякого зверя можно приручить полностью. Чаще всего из «домашних» львят и тигрят вырастают настоящие разбойники — избалованные, не знающие трудностей жизни на воле, не ценящие ухода. Зато они отлично знают человека и не боятся его. Иметь дело с такими зверями гораздо опаснее, чем с дикими.

Миролюбивый характер и, как говорят дрессировщики, контактность Пурша особенно восхищали Маргариту. Она разузнала у Эдера подробности биографии тигра и сразу же решила подружиться с этим необыкновенным животным. Ей казалось, что Пурш оценит ее дружелюбие.

Для начала Маргарита совершила крайне необдуманный и рискованный поступок. Неделю спустя после прибытия Пурша она тайком подошла к его клетке, просунула руку и сквозь прутья первый раз в жизни погладила тигра!

Пурш схватил ее руку зубами чуть ниже локтя и слегка сжал. Боли Маргарита не почувствовала и благоразумно не стала вырываться, лишь укоризненно посмотрела на Пурша. А тот уставился на нее в упор, словно хотел спросить: «Ну и как тебе мои зубы?» Потом отпустил руку, не оставив даже царапины. Этим благородным жестом Пурш дал понять, что он все-таки тигр и что, сунься она к кому-нибудь из его сородичей, запросто могла бы остаться без руки.

Пораженная, Маргарита отступила и тут заметила в дверях павильона Эдера.

— Рано вы начали ему доверять, — спокойно сказал дрессировщик. — Пурш еще не забыл свою прежнюю хозяйку.

У Бориса Афанасьевича глаза были серо-стальные, с холодным блеском, а брови — густые и широкие. Под его взглядом Маргарита всегда робела. Ей даже казалось, что и звери боятся его взгляда. Однажды она спросила его об этом, и Эдер, рассмеявшись, объяснил, что взгляд в дрессировке никакой роли не играет. Сейчас укротители выводят на манеж по десять и более хищников, и, если бы дело было во взгляде, пришлось бы иметь столько же пар глаз, чтобы следить за всеми одновременно.