Мэри Роуч - Кадавр. Как тело после смерти служит науке

Поскольку вероятность нашей с вами встречи на приеме ничтожна, а вероятность того, что мне удастся повернуть беседу в сторону истории использования медицинского зеркальца, еще меньше, предоставьте мне возможность поговорить на эту тему сейчас. Итак, первое медицинское зеркало было применено еще в эпоху Гиппократа, и это было ректальное зеркало. До появления первой модели вагинального зеркала прошло еще пятьсот лет. По мнению доктора Грига, это связано с тем, что в соответствии с арабской моделью медицины, распространенной в те времена, женщину могла осматривать только женщина, а женщин-докторов было немного. Это означает, что во времена Гиппократа большинство женщин никогда не показывались гинекологу. Может быть, это и к лучшему, учитывая, что в арсенале врача-гинеколога эпохи Гиппократа были пессарии из коровьего навоза, дезинфицирующие средства с «тяжелым и нечистым запахом» и все то же ректальное зеркало. — Примеч. авт.

Счастье, что это так, иначе песня в исполнении Селин Дион звучала бы как «Моя печень принадлежит тебе», а в кинотеатрах шел бы фильм «Печень — одинокий охотник». В каждой испанской песне о любви, в которой есть слово corazon (а оно есть во всех испанских песнях), появилось бы менее мелодичное higado, а на наклейках на автомобильных бамперах замелькала бы надпись «Я [символ печени] моего пекинеса». — Примеч. авт.

Впрочем, дневник Ватта был бы заполнен записями даже в том случае, если бы он не имел ни одного пациента, кроме себя самого. Если верить биографии Ватта, составленной доктором медицины Р. К. Френчем, врач страдал от подагры, спазмов в кишечнике, «частого скопления газов», «расстройства желудка», «ветра в желудке», ночных кошмаров, головокружения, слабости, депрессии, диабета, имел лиловые пятна на бедрах и голенях, кашлял «с выделением плотной мокроты», а также, по словам двух коллег Ватта, был ипохондриком. Когда он скончался в возрасте пятидесяти двух лет, в его груди было обнаружено «около пяти фунтов жидкости, смешанной с веществом желеобразной консистенции и синеватого цвета», «красное пятно размером с шиллинг на слизистой оболочке желудка», а также камни в поджелудочной железе. (Вот что происходит, если вашу биографию пишет врач.) — Примеч. авт.

Что происходит в подобных экспериментах? Трудно сказать. Возможно, остались незатронутыми какие-то участки мозга. Возможно, сам доктор Реди в ноябре потерял часть своего мозга через отверстие в черепе. — Примеч. авт.

Люди не хотят признавать, что Томас Эдисон был чудаковат. В доказательство своей точки зрения я приведу один фрагмент из его дневника, касающийся человеческой памяти. «Мы ничего не помним. За нас это делает определенная группа маленьких человечков. Они живут в той части мозга, которую называют „центром Брока“. Здесь может быть двенадцать или пятнадцать групп, которые сменяют друг друга, выходя на работу в разное время, как люди на фабрике. Таким образом, вспомнить какую-то вещь можно путем контакта с той сменой, которая была на службе в тот момент, когда была произведена запись». — Примеч. авт.

Если только семья X не планирует хоронить ее голой в открытом гробу, никто из присутствующих на похоронах не сможет определить, что у нее изъяты внутренние органы. Только иногда при заборе тканей, включая кости рук или ног, тело слегка изменяет вид. В таком случае бывает необходимо вставить пластиковую трубку или штырь, чтобы конечности не были расплющены, как лапша, а имели обычную форму. Так легче и работникам похоронного бюро, и всем, кто будет видеть тело. — Примеч. авт.

Демихов Владимир Петрович (1916—1998) — советский ученый-экспериментатор, один из основоположников мировой трансплантологии; лауреат Государственной премии СССР (1988). — Примеч. пер.

Когда Демихову надоело пересаживать головы и органы, он начал пересаживать сразу по половине туловища собаки. В его книге приводится описание операции, в которой две собаки были располовинены на уровне диафрагмы, а затем их верхние и нижние части были сшиты между собой. Как объяснил ученый, такой подход помогает сохранить время по сравнению с пересадкой двух или трех индивидуальных органов. Учитывая, что поврежденные спинномозговые нервы восстановить не удается и нижняя часть туловища останется парализованной, подобный подход не вызвал большого энтузиазма медиков. — Примеч. авт.