Дмитрий Соколов - Мистика и философия спецслужб

Начальник Генерального штаба улыбнулся и доброжелательно, безо всяких напутствий попрощался со мной, сказав, чтобы я на следующий день принимал кабинет, проверял связь и оформлял необходимые документы.

В Управлении заместителя министра обороны по вооружению меня с нетерпением ждали мой коллега Прокофьев и командир. Я подробно доложил о своем разговоре с Моисеевым и согласии перейти в Генеральный штаб.

Чувствовалось, что Шурыгину было жаль расставаться с сильным работником, но он, скрепя сердце, сказал, что рад за меня и повел на доклад к заместителю Министра обороны по вооружению. Тот принял нас мгновенно, так как уже знал о моем походе в Генштаб и результатах доклада Моисееву, который, во избежание возможных неловких ситуаций по отношению к моей персоне, сам позвонил моему начальнику и сообщил тому о своем решении.

Так появилась на свет ставшая впоследствии легендарной специальная часть 10003.

Рассчитаться с делами в аппарате вооружения оказалось делом нескольких часов, и на следующий день я уже был в своём новом кабинете, читал перечень мебели, сейфов, оргтехники, проверял связь по всем каналам своих восьми телефонов, устанавливал контакт с автобазой и знакомился с водителями своих двух круглосуточных служебных автомобилей. Сразу было видно, что я попал в хорошо отработанную систему организации работ и управления штабом.

Оставалось только работать и работать хорошо. Но не успел я толком освоиться в новом кабинете, как мне вновь звонит помощник начальника Генштаба и сообщает, что меня опять вызывает к себе генерал армии Моисеев.

Признаться, я несколько удивился таким быстрым темпам. На этот раз встреча с Начальником Генерального Штаба носила более сухой характер и состояла исключительно из его указаний. Масштабность задач, которые возлагал на меня новый командир, поражала.

В душе же я искренне благодарил своих предыдущих начальников за тот опыт и школу работы при решении самых трудных, неожиданных, а, порой, даже фантастических, на мой взгляд, вопросов и задач.

Поэтому во время получения указаний я внешне спокойно слушал начальника, который с любопытством наблюдал за моей реакцией. Но было сразу видно, что он чувствовал, что я уже «въехал» в тему и, изложив весь перечень задач, отпустил меня.

В числе прочего возглавляемому мной подразделению были поручены:

• аналитическая деятельность по вопросам, не входившим в компетенцию других служб Генштаба;

• продолжение работ по новым военным технологиям, которые я вел в Управлении заместителя министра обороны СССР по вооружению;

• анализ боевого опыта, участие в боевых действиях в «горячих точках», обоснование требований к облику элитных офицеров, разработка и апробация программ их подготовки;

• разработка методов и учебных программ формирования элиты Вооруженных Сил: развития интеллекта, духовных и физических качеств военнослужащих и техникам ввода людей в изменённые состояния сознания, позволяющим осуществлять мыслительную деятельность на грани пределов возможностей мозга человека;

• обоснование основных требований к практическому использованию людей с неординарными (экстрасенсорными) способностями и критериев оценки эффективности их работы.

Задачи в целом мне были понятны, но остро вставал вопрос кадров. К счастью с помощью начальника управления кадров Генштаба, генерала В.Зудина удалось достаточно быстро сформировать боеспособную команду, с которой мы приступили к выполнению своих непосредственных обязанностей всего через неделю после моего назначения.

В активном старте большую помощь так же оказали генералы Г.Бурутин, Ф.Марковский, С.Карпов и А.Криволапов — столпы всего коллектива Генерального штаба, мудрые требовательные руководители своих подразделений. Они провели меня по всем лабиринтам внутренних политических хитросплетений Генерального штаба Вооруженных сил СССР.

С самого начала работы части 10003 ей была поставлена задача разработки методов и учебных программ развития интеллекта, духовных и физических качеств военнослужащих, неординарных и интуитивных способностей и техникам ввода людей в изменённые состояния сознания, позволяющие осуществлять мыслительную деятельность на грани крайних пределов возможностей мозга человека.