Николай Балашов - Сергей Фудель

Однако солнечным летним утром 1922 года просторы мира съежились до размера тюремного воронка, и наступило время катакомб. 23 июля Сергей Фудель был арестован. Накануне в его московской квартире на Арбате при обыске было обнаружено 35 типографских оттисков послания митрополита Ярославского Агафангела (Преображенского) к архипастырям и всем чадам Православной Русской Церкви [130] 151 В послании (от 18 июня 1922 г.) митрополита Агафангела, который был временно поставлен патриархом Тихоном во главе церковного управления в связи с арестом патриарха и привлечением его к суду, речь шла, в частности, о необходимости сохранения церковной свободы и верности каноническим основам церковного строя, попранным «живоцерковниками». «Вопреки моей воле, по обстоятельствам, от меня не зависящим, я лишен и доныне возможности отправиться на место служения, — говорилось в послании. — Между тем, как мне официально известно, явились в Москве иные люди и встали у кормила правления Русскою Церковью.<���… >Я считаю принятую ими на себя власть и деяния их незакономерными.<���…>Братья и сестры о Господе — наши пасомые! Храните единство святой веры в союзе братского мира. Не поддавайтесь смущению, которое новые люди стремятся внести в ваши сердца по поводу учений нашей православной веры; не склоняйтесь к соблазнам, которыми они хотят обольстить вас<���… >не обольщайтесь беззаконием путей, которыми хотят повести вас новые люди к какой-то новой церкви» (ЦА ФСБ РФ. Д. Р-46067. Л. 38). 15 июня 1922 г. митрополит Агафангел дал подписку о невыезде из Ярославля, 28 июня был взят под домашний арест, 22 августа переведен в одиночную камеру каземата при Ярославском отделении ГПУ, 15 августа был доставлен во внутреннюю тюрьму ГПУ на Лубянке, где Фудель однажды встретил его в коридоре. Комиссией НКВД по административным высылкам 25 ноября 1922 г. выслан на три года в Нарымский край (ныне Томская обл.). Возвратился в Ярославль в 1926 г., скончался в 1928 г. Причислен к лику святых в 2000 г .

Послание митрополита Ярославского Агафангела (Преображенского) к архипастырям и всем чадам Православной Русской Церкви. 18 июня 1922 г. ЦА ФСБ РФ. Д. Р-4606

Ордер на арест С. Фуделя был выписан 21 июля, а после обнаружения экземпляров «нелегального воззвания Агафангела», уличающих юношу в «причастности его к антисоветской деятельности высших церковных иерархов» [131] Заключение по делу С. И. Фуделя, 21 ноября 1922 г. ЦА ФСБ РФ. Д. Р-46067. Л. 24. , последовало совершенно секретное поручение: «Задержать и доставить в Г. П. У. Лубянка гр — на Фудель Сергея, где бы таковой ни оказался» [132] ЦА ФСБ РФ. Д. Р-46067. Л. 5. .

«Было шесть часов утра в середине июля, когда я вышел из дома, стоявшего в старом парке под Москвой, чтобы ехать к себе на Арбат. Цвели липы, и воздух был полон покоем и чистотой Божьего утра. Я уже с вечера знал, что в Москве у меня на квартире “засада”, что мой арест за выступление против живоцерковников неизбежен» [133] Фудель С. И. В оспоминания // СС. I, 85–86. . У стены старинной усадьбы Солнышково, принадлежавшей до революции семье его невесты [134] Имение Солнышково (Серпуховской уезд, Бадеевская волость — ныне Чеховский район Московской области) в середине XIX в. унаследовал известный востоковед и мемуарист Д. Н. Свербеев, прадед невесты С. И. Фуделя B. М. Сытиной. Гостями здесь бывали Гоголь и Чехов. При аресте С. И. Фуделя у него было обнаружено «удостоверение от сельсовета деревни Солнышково от 13 марта [19]22 года» (ЦА ФСБ РФ. Д. Р-46067. Л. 7а). , он увидел человека в черной гимнастерке с наганом в руке, и даже не сразу смог связать события — настолько вопиюще не соответствовало происходящему тихое летнее утро. «Сердце заныло от боли по уходящей свободе. Из‑за угла вышла вторая фигура, тоже с наганом, и меня вполне драматически повели на вокзал» [135] Фудель С.И. Воспоминания // СС. I, 86. Об аресте С.И. Фуделя упоминает в своих воспоминаниях подруга его невесты Вера Александровна Рещикова (урожд. Угримова; в постриге — монахиня Магдалина; 1902–2002); Рещикова В.А. Высылка из РСФСР // Минувшее. М.; СПб., 1992. [Вып.] 11. C. 200–209. .

Арестованного отвезли в Москву, во внутреннюю тюрьму ГПУ на Лубянке, где еще сохранялось «древнее простодушие»: взятый при выходе из дому кожаный портфель — в котором, вопреки буквальному смыслу предостережения Гаврюши, оказались как маленькое Евангелие на церковнославянском языке, так и книги по русской филологии, — не был отобран. С этим крамольным багажом Фуделя ввели в «предварилку» — камеру предварительного заключения. «“Предварилка” — это нечто вроде проходной комнаты. Люди приходили и уходили, редкие оставались дольше двух дней, никто не успевал ни с кем сблизиться, все были растеряны, старались говорить о посторонних вещах и как можно больше спать, подложив под голову кепку, — сон был единственным способом бегства от действительности» [136] Фудель С. И. В оспоминания // СС. I, 86. . Тем не менее арестованный запомнил и какого‑то поэта с длинными ногтями, которые мешали есть ложкой тюремную баланду, и взятого врасплох, прямо с дороги, русского посла в Китае князя H. A. Кудашева, и знакомого по Толгскому монастырю митрополита Агафангела — автора того самого послания, за которое Фудель и оказался на Лубянке. Однако все арестанты чувствовали себя пока почти спокойно — ведь считалось, что период террора окончился, и ВЧК была недавно переименована в ГПУ.