Владимир Марочкин - Повседневная жизнь российского рок-музыканта

Крустер:«Причем падал специально, чтоб не работать».

Алик:«Он с утра приходил, потом через секунду пропадал и возвращался уже к вечеру: «Ребята, никто не заметил, что меня не было?» А мы работали! Вот приходит грузовик, и на нем, скажем, три тонны сахара, мы надевали специальные халаты и его разгружали. Откуда силы брались?»

Крустер:«Мы жили как бы своей жизнью: играем, репетируем на коленках, поем песни — и все у нас нормально. Директорша была от нас в экстазе! Она приходит: все у нас нарезано, все стоит на месте — полный порядок. Она стояла за нас горой! Если кто из бабулек-покупательниц начинал шуметь: «Что у вас какие дикобразы с волосами, в хлеб волоса попали!» Она выходила: АААААААА РРРРРРы!! Интересно, что при нас в булочную намного больше народу стало ходить, потому что там был порядок. Директорша от нас балдела, предоставляла нам всякие привилегии, пыталась поощрять нас. Ведь грузчики — они все пьяницы. А мы были надежными людьми, никогда не болели, бывало, конечно, опаздывали немножко, но мы работали. Почему я заостряю внимание на булочной? Эта булочная нам дала и физическую, и моральную закалку, которая в дальнейшем позволила нам успешно работать в филармонии».

После того как Виктор Цойокончил питерское училище реставраторов, где получил специальность резчика по дереву, его распределили в город Пушкин, где поставили на реставрацию лепных потолков. Марьяна Цой вспоминала, что это было ужасно! Мало того что туда нужно было ездить к восьми утра, а значит, вставать в пять, чтобы успеть на электричку, но к тому же с потолка сыпалась едкая, еще царских времен пыль, от которой у Виктора трескалась кожа на пальцах и он не мог играть.

Потом Цоя занесло в какой-то садово-парковый трест, где он резал скульптуры для детских площадок. Тогда он увлекался резьбой нэцкэ и делал их настолько мастерски, будто всю жизнь учился этому искусству у восточных мастеров. И сейчас в домах старых Витиных друзей можно найти вырезанные им фигурки.

Чтобы можно было больше времени посвящать музыке, Цой решил попробовать найти работу по системе «сутки через трое». Виктор хотел стать кочегаром, и однажды его мечта сбылась. Правда, сначала это была не та знаменитая «Камчатка», воспетая питерскими романтиками. Его первая кочегарка находилась в жутком месте, каких в Питере пруд пруди: с одной стороны — кладбище, с другой — какой-то парк, а вокруг — руины, среди которых стаями бегали бездомные собаки.

А «Камчатка», через которую прошел не только Цой, но и Задерий с Башлачевым и многие другие питерские рокеры, возникла только со второй попытки. Это была кочегарка в женском общежитии ремонтно-строительного треста № 1 по улице Блохина, 15. Поскольку в отличие от других подобных кочегарок это место было сугубо рокерским, то здесь сразу установились свои традиции и свои порядки. Так, например, по штатному расписанию в кочегарке должны были работать восемь человек: четыре кочегара и четыре зольщика, то есть по два человека на смену, но решено было работать по одному — сутки через семеро, а график — как кому удобно. Кроме того, сюда не брали двух человек из одной группы, так, например, на «Камчатку» не взяли гитариста группы «Кино» Игоря Тихомирова, ведь если группа уедет на гастроли, то одного человека заменить еще можно, но работать вшестером было бы уже сложно. Пока здесь работал Цой, сюда не принимали Шевчука: у них был конфликт, а разборки на рабочем месте были ни к чему.

В «Камчатке» всегда собиралось много народу, здесь были гитара и магнитофон, на который пытались что-то записывать (некоторые из тех записей уже вышли на компакт-дисках, правда, качество их явно архивное). В конце 80-х у Виктора уже началась профессиональная жизнь, и он, разумеется, покинул «Камчатку».

XXI век в «Камчатке» встретило третье поколение рокеров-кочегаров.

У нас в рок-сообществе есть даже два рокера-депутата. Самый известный — Владимир Шахрин, лидер «Чайфа», был недолгое время депутатом местного райсовета в Свердловске. «Пришла в наше строительно-монтажное управление разнарядка: нужен депутат-комсомолец, рабочий, семейный. Ткнули в меня пальцем, — вспоминает Шахрин. — Ну, я и пошел по людям района, спрашиваю: что нужно сделать? Помог помойку перенести, дорожки расчистить — на самом деле, если ты депутат и действительно знаешь, что нужно, то вполне можно это сделать…» Было это в 1984 году.

Михаил Евсеенков(Мефодий), лидер группы «Институт Косметики», в течение нескольких сроков был депутатом сельсовета в деревне Мальчики Раменского района Московской области. Там же он заведовал и сельским домом культуры, где размещалась репетиционная база его группы.