Илья Миксон - Жила, была

— Нельзя так, милые, — пытался утешить майор Раков. — Надо держаться.

Нина подала блокнотик.

— Вот все, что осталось от нашей семьи. Майор рассеянно полистал записи тушью.

— Проклятая война…

И вдруг наткнулся на синие карандашные строчки.

— Да это же!..

Скорбная хроника Савичевых произвела на Льва Львовича ошеломляющее впечатление.

— Этому дневнику место в нашем музее! Сорок одна строка, написанная девочкой-школьницей, вместила в себя трагедию великого блокадного города!

Нина долго не соглашалась отдать блокнотик:

— Ведь это все, что осталось от нашей семьи…

В сентябре 1944 года боевые друзья перетащили Михаила в шахтерский городок, устроили на почту. «Работа как раз по тебе: сидячая, а связь со всей страной».

Никак не предполагал тогда Михаил Николаевич Савичев, что дело это станет главным и единственным в его жизни, что в городе Сланцы отработает он почти четверть века, до роковой болезни…

Он и сестру приглашал перебраться в Сланцы, но Нина не мыслила себя без Ленинграда. Уже и война кончилась в победном мае 45-го, а пропуска все равно требуют. И тогда она решилась на рискованный шаг, «нелегально» проникла в родной город, на армейском грузовике с картошкой.

Найти работу не составляло проблемы, нашлось место и в общежитии. Ходатайствовать о возвращении квартиры и думать было нечего.

Спустя год Нина во второй и в последний раз побывала у тети Дуси. Вася Крылов настоял: «Зря фасон давишь. Забери свои вещи, на продукты меняй, приоденься. Не обязательно сразу на двух грузовиках вывозить, постепенно можно, я тележку достану, помогу». Тетя Дуся, как всегда, мало обрадовалась появлению гостьи.

— Явилась не запылилась, надумала все-таки. Я тут в тесноте мучаюсь, добро сохраняю, а она… Пиши расписку, забирай все по описи.

Нырнула за бабушкину дубовую кровать, стоявшую на ребре, извлекла Танин школьный портфель и достала из него папочку с бумагами. Отделила лист из тетради в косую клетку.

— Распишись на обороте, что все имущество получила, и уноси.

— Куда же мне все сразу?

— А это твоя забота!

Нина опять, после блокнотика, держала в руках бумагу с Таниной записью. Да, то был ее почерк.

Опись эмущества

Савичевой Т. Н.

1) Полубуфет 1.

2) Обеденный стол 1.

3) Стол рукодельный 1.

4) Атаманка 1.

5) Кровать жел. 2.

6) Кровать дер. дуб. 1

7) Стол письменный 1

8) Кресла Мягкие. 2 Комод 1.

9) Стулья венские 7.

Савичева

Мгновенно сжало виски, сдавило сердце. Собственный голос слышался чужим, посторонним:

— «Имущество» надо через «и». И еще одна ошибка…

— Никакой ошибки, — оборвала тетя Дуся. — Все по закону. Там и печать есть.

Внизу описи был фиолетовый оттиск круглой гербовой печати и неразборчивая подпись, начинающаяся на букву «С».

На двухколесную тележку поместились швейная машина «Singer», картина «Купальщица» и две статуэтки, рыцарь и турчанка-персиянка с кувшином.

Машину пришлось продать, Нина ее проела, трудное еще было время. А «Купальщица» до сих пор висит в городе Сланцы, в доме по Почтовому переулку. Рыцарь украшает комнату Таниной внучатой племянницы, внучки Нины Николаевны, студентки Светланы. Все признают, что Света очень похожа на Таню.

Турчанка-персиянка у Нины Николаевна на комоде стоит, как до войны.

О том, что сталось с Е. П. Арсеньевой, тетей Дусей, сообщила ее сестра. Ольга Петровна Крутоус (по мужу) писала мне из города Минска:

«Родились мы с сестрой в Ленинграде, на Васильевском острове. В 1918-м отец и мать умерли, остались мы одни. Жизнь нас размотала, я воспитывалась в Детском селе (г. Пушкин. — И; М.) в детском доме, а ее взяли в деревню, в няньки.

Что она могла увидеть и воспринять, находясь с 7–8 лет у чужих людей, да еще сиротской доле.

Когда, будучи взрослой, я ее нашла, она была неграмотная и какая-то забитая и обозленная, но трудолюбивая девушка. Приехав ко мне в Ленинград, она поступила на слюдяную фабрику. Я вышла замуж за военного, и я с 1930 г. с ней не общалась. Неприветливость Е. П. я считаю результатом тяжелого детства.

Умерла она в 1976 г., а до этого за год умер у нее сын в возрасте 25 лет. Муж умер через два года после нее».

Такая вот судьба.

Выставка Героическая оборона Лениграда в Соляном городке, которую потом назовут музеем, открылась в праздничные майские дни 1944 года. Тысячи, сотни тысяч людей побывали на ней за первый год работы. Доезжали до улицы Пестеля или Лебяжей канавки трамваем, шли дальше пешком. У входа в громадное здание стояли немецкие орудия, танки и даже самолет. На стальных стволах и крыльях с черно-желтыми крестами запросто сидели мальчишки.