Юлия Андреева - Многоточие сборки

За день до встречи я уже слышала по телефону образцы Бьярниного творчества, стоически вынесла несколько глагольных рифм, вежливо попросив гостя проглядеть стихи на предмет ентого безобразия, потом отследила пару случаев рифмования однокоренных слов.

Но теперь, после того как я узрела пиита воочию, желание выказать себя знатоком поэзии и особливо критиком и редактором куда-то улетучилось, уступив место покорности и желанию всех любить и прикидываться ветошью всякий раз, когда детина выдаст перл или начнет сбиваться с ритма.

Впрочем, долго продержаться не удалось.

Первая же строка заставила меня проколоться начисто, испортив гостю впечатление от встречи.

«Когда рука лубить устанет тело», – начал он с сильным грузинским акцентом…

– «Смени руку, идиот!» – выпалила я.

В ту же секунду Бьярни вскочил с места и, опрокинув кресло, пулей вылетел из комнаты, чуть не сорвав с петель входную дверь и перепугав кота.

У писателя Пу Сун-лина в книге «Рассказы Ляо Джая о чудесах» есть рассказ о лисе-оборотне, который являлся весьма хорошим критиком и редактором. Забираясь в сундук хозяина дома, лис портил в нем те рукописи, которые было бы стыдно показывать другим людям.

Поняв эту особенность домашнего оборотня, человек назвал его своим учителем.

Подобные критики, или, если угодно, редакторы, живут в поселке Комарово в Доме отдыха писателей. Обыкновенные крохотные и веселые синички, беспрепятственно проникающие в любые помещения облюбованного литераторами особняка, метят лишь те рукописи, которые кажутся им непригодными ни на что иное, как только лишь быть птичьим сортиром.

Писатели, коим чаще прочих доставалось от крылатых критиков, требовали от администрации Дома отдыха писателей, чтобы та не допускала проникновения пернатых безобразников в помещения. Но что бы ни предпринимали те, птицы неизменно оказывались во всех комнатах и на кухне, скорее всего, за долгие годы общения с фантастами навострившись пролетать сквозь стены и закрытые окна.

Однажды я почти что вышла замуж без любви. Всегда боялась. Страшилась, что будущий супруг начнет отговаривать меня от сочинительства, решив, что это пустая трата времени. Хотя, говорят, жена-писатель – это оригинально.

Но вот танцовщица… тем более танцовщица с продолжительными гастролями… нет, такого ни один уважающий себя мужик выдержать не способен.

Да тут еще и идеал перед глазами: с детства вижу ЕГО – человека, от одного образа которого дух захватывает. Во сне он то старый, то молодой, то высокий, то низкорослый, то полный, то худенький, словно кто растягивает его вверх и вниз, вправо и влево, старит и молодит, проверяя на прочность, точно драгоценное оружие.

Но я знаю – ОН это. Без дураков. ОН!!!

Впрочем, время гастролей закончилось, ОН так и не появился, а тут давний знакомец, можно сказать, друг, хороший поэт и хороший человек, начал за мной ухаживать.

Любви не было, но зато была дружба, было общее дело. Путь не путь, но тогда казалось, что удастся как-то продержаться. Отличная семья, просто мечта, а не семья, квартира, деньги…

Говорят, со временем любовь уже не столь важна. С годами человек все больше склонен искать, где теплее.

Врут, гады!

Все у нас было уже, можно сказать, на мази, но все тот же сон...

Явился в броне и с глазами, преисполненными любовью, мой рыцарь и говорит:

– Ты все еще хочешь, чтобы я пришел к тебе?

– Да, – отвечаю.

– А как я могу появиться, если место занято?

– Хорошо, – говорю, на любимый образ насмотреться не могу, – а если завтра я с ним расстанусь, ТЫ появишься?

– Появлюсь!

Что же, сказано – сделано. На следующий день я к своему жениху явилась и помолвку расторгла. Потому как другому во сне обещалась.

Вот такая идиотская история.

Жду…

Мой принц, вот я и догадалась написать тебе. Утром небо обвалилось белыми ромашками, на которых я гадала, встретимся ли мы когда-нибудь. Выпало пятьдесят три тысячи четыреста сорок пять раз «нет» и сорок две тысячи двести пятьдесят «да» – это меня обрадовало, тем более что прошлый раз «да» выпало одна тысяча четыреста два раза и прогресс в этом смысле очевиден.

Вчера я вновь бродила по Эрмитажу, всматриваясь в портреты, хотела найти в них твои черты.

Несколько раз мне начинало казаться, что я у цели, но тут же реальность распадалась передо мною, путая и меняя образы.