Ольга Лапина - История одной деревни

Приехав же в Германию, фольксдойче вдруг обнаруживает, что никакой он не немец, а русский. Что историческая родина, Vaterland, не считает его «лицом немецкой национальности» и что ей он ничуть не дороже турка или вьетнамца. Эта проблема банальна и не стоила бы упоминания. И к ней должен быть готов любой эмигрант. Но я пишу об этом для того, чтобы лишь сказать, что по всему получается, что русский, российский фольксдойче – это отдельный народ, который имеет свою историю, фактически уже никак не связанную ни с немцами Германии, откуда корни этого народа, ни уже и с русскими и, вообще, новой Россией, на территории которой эта история по большей части и разворачивалась.

И, наконец, самое главное. Этого народа больше нет. В течение XX века с этим народом русская и не только русская власти делали столько страшных и нелепых манипуляций, что он весь кончился. Частично – умер от тифа, цинги, был заморен голодом, частично – расстрелян. Зачем? Нет ответа… Спокойные, терпеливые, работящие люди. Законопослушные и позитивные труженики. Начисто лишенные удушающей зависти и бахвальства. Не инфицированные всепожирающей ленью и пьянством. Скромные, бережливые крестьяне, толковые инженеры, пытливые ученые, дисциплинированные солдаты, старательные и аккуратные рабочие… Почему они не пригодились? Теперь уже никто не ответит.

Сейчас значительная часть этого народа уже давно как уехала в Германию и там растворилась в теле «большого народа». Другая (меньшая) его часть осталась в России и ассимилировалась, утратив свою идентичность. Но собственно «российских немцев» как этнической общности, когда были целые деревни, целые немецкие районы – уже нет. И уже никогда не появится…

Таким образом, глядя на историю российских фольксдойче, можно сказать, что мы на их примере видим зарождение народа, его расцвет и исчезновение. Этот народ исчез, как исчезли когда-то древние шумеры, хазары, финикийцы. С той только разницей, что перечисленные народы просуществовали многие века, а иногда и тысячелетия. История же российских фольксдойче была короткой и заняла какие-то 200 лет. Но тем не менее она была. Этот народ существовал. Это мой народ. Я его осколок. Его часть. И пока я еще жив, я должен был сделать такую книгу.

Чему же учит история моего народа? Мне кажется, что эта история (как, может, никакая другая) преподает нам два важных урока.

Первый урок состоит в том, что мы недооцениваем способность людей к самоорганизации. Ведь как же это ясно на примере нашей книги! Если людям не мешать, если дать им жить той жизнью, которую они сами считают правильной, если не соваться без конца к людям со своими «сверхценными» идеями, если не заставлять их строить какие-то умозрительные утопии, не морочить им голову теориями вселенского масштаба и вселенского же идиотизма, если не устраивать им бесконечные децимации, не отправлять их на бессмысленные войны и не обвинять их в несовершенных преступлениях, то люди сами сначала распашут землю, потом соберут урожай, потом построят мельницу и кирпичный завод, разобьют сады, посадят парки, проложат водопровод и канализацию, сделают каменные тротуары. Скинувшись деньгами, сообща наймут архитектора и построят себе храм и школу.

Люди сами создадут себе правила, по которым тот, кто больше работает, – делается богаче, а тот, кто ленив, – беднее. По этим правилам лентяй и пьяница будут нищими, а краснобай и горлопан, бобыль и пройдоха никогда не будет так же уважаем, как молчаливый, спокойный и серьезный глава семьи.

Жизнь по этим правилам никогда не позволит заявить, что отец – старый дурак, а мы, молодежь, теперь будем жить по-другому. Что нужно все отобрать и поделить. И что самое лучшее, что можно сделать с человеком, который с тобой не согласен, – так это его убить, а его детей отправить в детдом.

Жизнь по этим правилам заставит тебя уважать всех, кто рядом с тобой в поте лица зарабатывает свой хлеб. И казака, и горца, и понтийского грека, и армянина. И делить людей лишь по отношению к труду, к детям и старикам, к своим обычаям, а не по крови, цвету глаз и волос.

Наконец, эти правила научат тебя уважать себя и не перекладывать ответственность за себя и свою семью на какого-то далекого вождя, на некое довольно-таки бессмысленное образование под названием «государство». В этих правилах нет места абстрактным идеям типа «величия нации» или «государственной безопасности», нет задач осчастливить человечество или доказать ему свою исключительность и богоизбранность.