Владимир Хрусталев - Первая мировая. Во главе «Дикой дивизии». Записки Великого князя Михаила Романова

«В пять часов мы с женой поехали навестить вдовствующую императрицу и пили у нее чай… Был и отставной наследник Миша; он сиял от счастья, что больше не наследник» [36].

Что касается придворных интриг и сплетен в эти годы вокруг трона, военный министр А.Ф. Редигер (1853–1920) утверждал:

«Никогда ни до, ни после этого я не слыхал ничего о чьем-либо намерении свергнуть Государя и заменить его великим князем Михаилом Александровичем; я только знал от бывшего воспитателя великого князя, генерала Чарторийского, что он был крайне счастлив, когда с него было снято звание наследника, и что он только и мечтал о частной семейной жизни» [37].

Великий князь Михаил Александрович вырос и превратился в молодого человека высокого роста (180 см), крепкого телосложения и весьма приятной наружности. Он всегда был гладко выбрит, но носил небольшие усы.

Оценка великого князя Михаила Александровича как личности в отзывах его современников неоднозначна. Он был на 10 лет моложе своего царствующего брата Николая II. Многие отмечали его воспитанность, доступность и сходились на том, что по своей природе это был чрезвычайно скромный и застенчивый человек, тяготившийся собственным высоким положением. Некоторые считали его человеком безвольным, легко попадающим под чужое влияние. Он мог быть мягким, иногда вспыльчивым, но быстро отходил. Несмотря на покладистый характер, Михаил Романов был способен принимать самостоятельные ответственные решения и пойти на самопожертвование.

Бывший военный министр генерал А.Н. Куропаткин (1848–1925) всегда тепло отзывался о великом князе Михаиле Александровиче. Например, в дневнике генерала от 15 февраля 1904 г. имеется следующая запись:

«Великий князь Михаил Александрович встретил тепло. Расспрашивал про японскую армию, особенно конский состав. Сказал, что он не знал, что их кони в коннице по некоторым статьям, – рост, аллюры, – выше наших казачьих. Желал успеха. Как и Государыня Мария Федоровна, говорил, что они все очень обрадовались, когда Государь назначил меня командующим армией» [38].

В воспоминаниях графа С.Ю. Витте имеется краткая характеристика: «Как по уму, так и по образованию великий князь Михаил Александрович представляется мне значительно ниже способностей своего старшего брата Государя императора, но по характеру он совершенно пошел в своего отца» [39].

Лучше других Михаила Александровича знал полковник Анатолий Александрович Мордвинов. Он с 1904 по 1912 г. при великом князе состоял адъютантом. В рукописных воспоминаниях, которые практически неизвестны в России, Мордвинов подробно описал начало своей новой службы, а также первые впечатления о своем шефе:

«Великий князь Михаил Александрович уже насчитывал в ту пору более 27 лет, но, несмотря на этот возраст, казался еще совершенно юношей.

Великий князь Михаил Александрович в парадной форме с орденами. 1903 г.

Высокий, стройный, сильный, с правильными чертами лица, с удивительно красивыми, лучистыми, немного задумчивыми, большими глазами, он сразу останавливал на себе внимание, а его застенчивая добрая улыбка, простота обращения и чувствуемая во всем его существе юношеская искренность и прямота невольно привлекали к нему всех тех, кому приходилось с ним соприкасаться.

Он был один из немногих людей нашего времени, кому удавалось сохранить до зрелых лет, в полной неприкосновенности, всю целомудренную чистоту как своего тела, так и своих помыслов – обстоятельство тем более удивительное и меня восхищавшее, что ко дню моего назначения великий князь уже не был тесно прикован к замкнутой дворцовой жизни матери, а успел отбыть с учебной целью свою, правда, недолгую, офицерскую службу, как в Преображенском полку, так и в Гвардейской Конной Артиллерии. Но ни обычные в молодой офицерской среде разговоры, шутки и намеки, ни невольные собственные наблюдения над притягательными излишествами жизни не сказались на моем Михаиле Александровиче какими-либо соблазнами или желанием “быть в этом отношении как все”. Его суждения оставались по-прежнему и детски чисты, и юношески благородны. Он также совершенно не пил вина и не курил, находя и то и другое отвратительным. Очень любил охоту, главным образом на медведей и лосей, и верховую езду, в которой был удивительно смел и неутомим.

Все эти занятия выработали у него ловкость, отвагу, находчивость, некоторую наблюдательность и то, всегда меня удивлявшее, присутствие духа, которое является не прирожденным, а требует постоянного и настойчивого “упражнения” над самим собой.