Павел Анненков - Записки о французской революции 1848 года

[Первый акт] Пролог революции, кажется, кончился. По известиям из провинций, вся Франция присоединилась к новому Правительству вместе с признанием его Англией, вчерась полученным, которая, впрочем, не назначает посланника по форме, представляя себе это сделать позднее. Настоящие революционеры начинают уже страшиться этого всеобщего признания нового Правительства, его силы, правительственных замашек и особенно в негодовании на декрет, который, удерживая все старые налоги, удерживает вместе с тем журнальный залог {20}и тимбр [28]. Боятся уже, чтоб перемена не произошла только номинально {21}, чему особенно способствует тенденция Правительства восстановить порядок во что бы то ни стало, бесчисленная раздача мест его лицам, показавшим привязанность к падшей династии (Кремье обвиняют в раздаче мест преимущественно своим [соотечественникам] одноверцам – жидам), и вообще в явном намерении остановить ход революции. Для противодействия этому направлению уже составился журнал «Peuple constituant», издается Ламенэ, Дюпра и другими лицами старой «Revue indépendante»; «Ami du peuple» изд<���ается> Распайлем и воскрешающий роль доносчика и обвинителя, игранную некогда знаменитым его одноименником {22}. Наконец, уже составились с этой целью клубы: Кабетовский {23}, который, говорят, своим коммунистам советует не покидать еще оружия, и другой под именем «Commission des défenseurs de la république» {24}основанный Бланки, (неразборчиво) Барбесом, старыми заговорщиками и политическими осужденными с целью предостережения Пра<���вительст>ва (: клуб этот распался на два клуба – Бланки и Барбеса). Много и других клубов составляется. Что Правительство быстро устанавливается, свидетельствует открытие всех судов, прекращение пожаров и долженствующий скоро начаться правильный суд над зажигателями, грабителями и ворами, взятыми в Тюльери, Нельи и в железных дорогах (Версальской, Руанской, Северной), где много таких захвачено. «National» делается правительственным журналом, как некогда «Journal des débats». Циркуляры разных министерств, предписывающих везде дисциплину, отзываются тем повелительным тоном, который вообще свойственен всякому правительству во Франции.

[Правительство, по-видимому, установилось, но уже неудовольствие сильное. Второй акт революции будет – выборы в национальную гвардию и в Национальное собрание, а третий – само Национальное собрание. Не скрою, многие думают, что настоящее Правительство будет скоро свергнуто и не успеет издать закон о выборах в Собрание, нужду которого оно, может быть, чувствует более, чем вся остальная Франция.]

Я забыл сказать, что в четверг 24 февраля, когда революция шла, как мы видели, со скоростью зажженной пороховой нитки, король в 10½ часов назначил министров: Одиллона Барро, Тьерса, Дювержье. Вот прокламация:

Citoyens de Paris! L'ordre est donné de suspendre le feu. Nous venons d'être chargés par le roi de composer un ministère. La Chambre va être dissoute. Le général Lamoricière est nommé commandant en chef de la garde nationale de Paris. MM Odillon Barrot, Thiers, Lamoricière, Duvergieur de Hauranne, sont ministres.

Liberté! Ordre! Union! Réformes!

Singé: Odillot-Barrot et Thiers [29].

Вторая прокламация была в час:

Citoyens de Paris

le roi abdique en faveur du comte de Paris avec la duchesse d'Orléans pour régente.

Amnistie générale.

Dissolution de la Chambre.

Appel au pays. [30]

Третья прокламация была издана в ночь, но уже исходила из Временного правительства. Вот ее начало: «Un gouvernement rétrograde et oligarchique vient d'être renversé par l'héroîsme du peuple de Paris, le gouvernement s'est enfui en laissant derrière lui une trace de sang, qui lui défend de revenir jamais sur ses pas» [31]. Подпись: члены нового Правительства.

В продолжение этого дня я видел еще несколько прокламаций, которые бегущие происшествия поглощали одну за другой: так, у Палаты сорвана была народом прокламация Ламорисьера, призывавшего к порядку национальную гвардию, которой он был назначен на минуту командиром, и прокламация тоже минутного министра Барро, призывавшего народ собраться около графа Парижского и в новом принце, как и во вдове, матери его, отыскать спасение от анархии и гарантию свободы: все напрасно.

Ламорисьер был даже ранен в руку у Пале-Рояля перед постом, у двух адъютантов его убиты лошади! В этом посте вместе с муниципальной гвардией и солдатами 14-го пехотного, его защищавшими, сгорело 20 человек, арестованных накануне. Подробности спасения драгоценностей из Тюльери довольно любопытны. Так, корона с бриллиантами и другими вещами спасены были тем, что из них сделали нечто, похожее на раненого, положили на тюфяк и вынесли, крича: «place aux victimes! chapeau bas!» [32]Бастид {25}снес другие драгоценности с помощью работников. Бриллианты и вещи герцогини Орлеанской сложены были в ванну, прикрыты покрывалом, и четыре работника сидели на ней, распевая до тех пор, пока можно было их вынести. Все эти вещи сложены теперь в м<���инистерст>ве финансов. Впрочем, захвачено множество и воришек. У какого-то по имени Лефавра найдено около [80] 1500 т. золотых и билетами. Нет сомнения, что теперь есть люди более счастливые, избежавшие поимки и сделавшиеся в эту минуту из нищих богатыми. Подписка на раненых производит гуммы невероятные, а их только, по слухам, около 500 человек – все они по милости революции выйдут из госпиталей достаточными людьми.