Владимир Хазан - Исцеление для неисцелимых - Эпистолярный диалог Льва Шестова и Макса Эйтингона

4. Статья Ясная поляна и Астапово , в основу которой легла речь Шестова, произнесенная 15 декабря 1935 г. на заседании религиозно-философской академии, посвященном 25-й годовщине со дня смерти Л. Толстого, была напечатана в Современных записках (1936, № 61, сс. 217–30; журнал вышел в первой половине июля), а также – в переводе на французский язык – в Revue philosophique de la France et de l’étranger (1936, n 11/12, novembredécemre, pp. 281–95).

5. «Частное собрание», как можно думать, было организовано или в доме сестры Шестова Е.И. Мандельберг, где он остановился, или в доме Е. Шора.

6. Речь идет о книгах Н. Бердяева Wahrheit und Lüge des Kommunismus. Mit einem Anhang: Der Mensch und die Technik и Das Schicksal des Menschen in unserer Zeit , переведенных на немецкий язык Е. Шором и увидевших свет соответственно в 1934 и 1935 г. в швейцарском издательстве Vita Nova Verlag (Luzern), которое возглавлял журналист и издатель Рудольф Рёсслер (1897–1958) и в котором Шор выполнял функции редактора, переводчика и консультанта.

7. Шестов имеет в виду французское издание, см. прим. 6 к письму 72 (Г. Ловцкого Эйтингону), от января 1936 г.

8. В русской эмигрантской печати на книгу откликнулся Н. Бердяев рецензией Лев Шестов и Киркегаард (Современные записки (Париж), 1936, № 62, сс. 376–82; журнал вышел в конце ноября).

ЭЙТИНГОН – А. ШЕСТОВОЙ

<���вторая половина ноября, декабрь 1938> [1]

Дорогая Анна Елеазаровна.

Я сегодня узнал о смерти Льва Исаковича и был сильно потрясен.

В моей жизни очень мало людей имели то значение и занимали то место, что ему принадлежало. Мне казалось, что я понимал, чему он нас учил и куда он нас звал, и любил я его за бесконечную доброту и за эту тихую красоту этого воплощения человечности, которым он являлся.

Так бесконечно больно при мысли, что этого великого ума и этого так светящегося Сердца больше нет. Но нет, оно слишком большим было, чтобы что-нибудь могло его в нашей памяти погасить.

Горько, очень горько, что расстояние лишает нас возможности пожать Вашу руку со всей теплотой глубокой благодарности за Льва Исааковича.

Тане и Наташе наши наиискреннейшие соболезнования.

Преданный Вам

М. Эйтингон

1. Датируется по контексту: Шестова не стало 19 ноября 1938 г.

А. ШЕСТОВА – ЭЙТИНГОНАМ

8 декабря

19, rue Alfred Laurant

Boulogne s/Seine

Милые Мирра Яковлевна и Макс Ефимович,

благодарю вас за прекрасное письмо, которое мне доставило большое облегчение. Очень жаль, что вы так далеко. Если бы вы видели Льва Исааковича на смертном ложе, вам было бы покойнее. У него было такое спокойное и светящееся лицо, что, глядя на него, думалось, что он нашел, что искал, что вера его была правильная.

Он много раз говорил мне, что хотел бы передать вам из своих книг. Что вам было бы приятно иметь? Я вам пришлю. Тут есть дорогое издание Декарта, подаренный вами, хотите вы его получить? Желаю вам обоим здоровья и счастья.

Ваша А. Шестова

Вчера был у меня А.М. Лазарев, он говорил о возможности перевода библиотеки в Иерусалим, вам или в Университет; конечно, некоторые книги останутся его друзьям здешним, так же и дочерям на память. Что Вы об этом думаете? Хорошо строить грандиозные планы, но осуществление их не всегда возможно.

Из денежных соображений я не смогу остаться на нашей квартире, так что все это должно быть осуществлено возможно скорее.

Вы столько помогали Льву Исааковичу при жизни, он вам всегда был бесконечно благодарен. Благодаря вам отчасти он мог продолжать свою работу до конца.

А. ШЕСТОВА – ЭЙТИНГОНУ

19 rue Alf Laurent 29 декабря <1938> [1]

Милый Макс Ефимович,

получила ваше письмо. Посылаю вам две книжки, одна с пометками Л<���ьва> И<���сааковича>: 1) Augustinus сonfessiones. [2]2) Georg Simmel. Lebensanschauung. [3]Пока по книгам Л<���ьва> И<���сааковича> и по его отметкам работает Фондан; [4]когда будет возможно, библ<���иотека> будет переслана в Ун<���иверситет> Иерусалима. [5]

Как это ни трудно матерьяльно, я пока сохраняю комнату Л<���ьва> И<���сааковича> в том же виде, как она была при его жизни; его дух живет в ней.

Он давно предвидел свою смерть; еще в Châtel летом, при ходьбе, он очень любил природу, пульс был 100 и 110. Осенью тоже он порядочно ходил в Булонском лесу, его рабочий кабинет, ибо напряженная мысль не оставляла его и на прогулке. Знаете ли вы стих Лермонтова из Мцыри: