Алексей Филатов - Крещённые небом

Главное, что дает спецназ — это не только индивидуальная подготовка, но еще и способность работать единой командой, понимать друг друга с полуслова и чувствовать общую ответственность за порученное дело.

Спецназ — это высокий уровень морального единства людей, выпестованное чувство долга. Плюс, разумеется, способность принимать нестандартные решения в экстремальной, быстро меняющейся обстановке.

В условиях постперестроечного хаоса мы и стали действовать как Группа, оказавшаяся в экстремальной ситуации — сплотились, скоординировали действия и начали принимать решения. Этим-то спецназовцы и проложили себе дорогу к успеху.

— Группа «А» была одним из наиболее совершенных произведений советской цивилизации ее позднего периода, — подчеркивает С.А. Гончаров. — В 1990-х именно она была для наших людей такого же рода символом патриотизма, как полет Гагарина, и именно знание, что «Альфа» еще существует, что ее не разогнали и не разгромили, давало людям надежду, что пока еще не все потеряно. В нее верили, нашим бойцам приписывали сверхчеловеческие возможности, и были уверены, что там, где «Альфа», осечки не будет.

…Хотя я вышел в запас в 2003 году, мне довелось проработать с Владимиром Николаевичем относительно небольшой срок — в качестве члена Совета, затем вице-президента и руководителя Экономического совета «Альфы». Наши товарищи хорошо помнят, что на определенном этапе мы оказались с ним ярыми антагонистами, сошедшимися «в рукопашной». Дело это уже прошлое — новейшая история «Альфы» все расставила по своим местам, очистив главное от всего наносного, от всего личного.

Последний год жизни Владимира Николаевича мы работали тандемом, рука об руку. Как и все, я засиживался у него в кабинете за традиционным стаканом чая с лимоном и медом — и разговаривал, разговаривал. Хотя… скорее слушал. И слышал, учась у него уму-разуму.

Это неформальное общение очень многое дало мне, позволив взглянуть на те или иные события с оригинальной «ширяевской колокольни». Во многом он оказывался прав, и многое он, прирожденный аналитик, видел на перспективу, предугадывая дальнейшее развитие событий.

Приведу такой пример. Для любой структуры обновление кадров является острой, болезненной проблемой. Достаточно вспомнить историю Советского Союза, который во многом потерпел крушение из-за неспособности «кремлёвских старцев» держать удар, адекватно реагировать на меняющиеся условия в стране и мире.

Так вот, Ширяев, будучи блестящим стратегом, сознательно пошел на «вливание новой крови». Именно по его инициативе в Совет Ассоциации «Альфа» вошла группа молодых и амбициозных ветеранов. Ширяев прекрасно понимал, что наше появление будет означать стычки, конфликты и дискуссии — что, собственно, и имело место. Однако он понимал и другое: без омоложения Сообщество Группы «А» обречено на медленное угасание.

Да, Ширяева нет с нами, но Ассоциация «Альфа», сильно выросшая за последние годы, своими делами доказывает правильность того очень непростого, но своевременного кадрового решения.

…В тот последний год своей жизни Владимир Николаевич часто укорял нас, ветеранов, что мы не занимаемся историей «Альфы». В пример он всегда приводил книгу «Альфа» — моя судьба», написанную Героем Советского Союза Геннадием Николаевичем Зайцевым. Говорил, что это очень прочный, добротный фундамент, на котором нужно возводить дальнейшее здание мемуаров и исследований.

Любимое выражение Ширяева: «Феномен «Альфы». Насколько я слышал от него, с подобными предложениями (писать мемуары) он неоднократно обращался к Сергею Александровичу Голову — по поводу истории КУОСа, Николаю Васильевичу Берлеву, Валерию Петровичу Емышеву, Александру Владимировичу Михайлову и некоторым другим.

Со мной Владимир Николаевич говорил о необходимости создания галереи историко-художественных очерков, посвященных всем погибшим сотрудникам подразделения. Таким образом, книга «Крещёные небом» — это плод его мысли, и даже название взято из стихотворения Ширяева «Гимн «Альфе».

«Вещь в себе», но при этом всегда открытый для общения, — Ширяев торопился, словно предчувствовал свою раннюю смерть. Хотя… нет, конечно! Володя ушел неожиданно и для себя, и для всех нас, его коллег и товарищей. До последней минуты он находился на боевом дежурстве. В «Альфе».

А еще Ширяев мечтал о Соборе Всех святых на Курской дуге — храме на месте самой страшной и масштабной битвы в истории человечества. Храме, призванном связать воедино духовный подвиг, верность воинскому долгу и память о том, как два великих народа были принесены в жертву глобального передела мира.