Юрий Лебедев - Ленинградский «Блицкриг». На основе военных дневников высших офицеров вермахта генерал-фельдмаршала Вильгельма Риттера фон Лееба и генерал-полковника Франца Гальдера 1941-1942

Прим. Г. Майера. В Журнале боевых действий группы армий «Север» 7 декабря сделана такая запись разговора начальника штаба группы с начальником генерального штаба ОКХ: «Пленные показывают, что 65-я (Сибирская) дивизия с тремя своими полками находится в трех километрах южнее Тихвина в готовности перейти в наступление. Психологический настрой наших войск и состояние материально-технической части достигли, по оценке командира корпуса, наивысшей кризисной точки (из пяти задействованных танков четыре небоеспособны из-за холодов). Особенно негативно подействовали морозы с температурой от минус 30 до минус 35 градусов. Еще больше снижается боеспособность танков из-за снегопадов. Наличные наши силы составляют по состоянию на 09.00 7 декабря 10 батальонов. Что касается противника, то у него насчитываются две с половиной дивизии. Вражеская артиллерия обстреливает город со всех сторон. Командующий труппой армий „Север“ стоит перед дилеммой: следует ли Тихвин удерживать и дальше, или же его необходимо будет сдать?

На это начальник генерального штаба ОКХ заметил следующее: „Сдача Тихвина была бы очень болезненной утратой. Из-за этого в известной степени нарушено было бы взаимодействие с финнами. Именно в районе Тихвин — Волховстрой могла бы быть основа этого взаимодействия“.

В 10.00 состоялся разговор командующего группой армий „Север“ с начальником генерального штаба ОКХ. Генерал-полковником Гальдером была подтверждена позиция Гитлера о важности Тихвина. Дословно он сказал следующее: „Фюрер настоятельно высказался за сохранение этого района. Командующий сухопутными войсками полагает, что можно пойти лишь на частичные уступки территории с целью сковать действия противника. Но не больше того!“ Командующий группой армий „Север“ так прокомментировал данную точку зрения: „«Не больше того» означает, что мы теряем дивизии, которые будут полностью обескровлены“. Командир корпуса доложи Лему вчера: „Разумеется, мы останемся там, где нам приказано быть. Солдат умирает там, где он в данный момент находится“.

Отход будет осуществляться по одной дороге. Всего на это потребуется минимум от пяти до шести суток. Приказ на оставление Тихвина можно доводить до войск».

Прим. Г. Майера. Из Журнала боевых действий группы армий «Север» в 12.25: «Группой армий „Север“ отдан приказ 16-й армии: 1) Сдачу Тихвина и отход с боями осуществлять к общему рубежу: Дуброва (20 км восточнее Будогошь) — Крапивно — восточнее Дубняги — Верховина за рекой — Дуброва (18 км юго-вост. Волховстрой)… 5) Позиции оставлять без потерь личного состава, материально-технического имущества, продовольственных запасов и утраты важных бумаг (приказов, документов по радиосвязи, наставлений, документов по переписке и др.). Необходимо тщательно подготовить к разрушению железнодорожные пути и важные для противника сооружения. Делать это необходимо скрытно и осуществлять в самый последний момент.

Прим. Г. Майера. Из Журнала боевых действий группы армий «Север». «Звонок Кейтеля в 22.35 начальнику штаба группы армий: „Фюрер очень опечален просьбой перенести отсечную позицию еще дальше на запад от Тихвина. Это означает сдачу Ленинграда“». В 23.45 Кейтель вновь позвонил начальнику штаба группы армий: «Фюрер не может решиться на то, чтобы одобрить отход на позицию западнее болота».

Прим. Г. Майера. Смотреть материалы 12-го Нюрнбергского процесса, ответ фон Лееба, с. 2230: «Гитлер разрешил отвод войск из Тихвина. Но за Волхов не разрешено было отходить, а можно было отойти лишь на треть этого пути за участок болотистой местности. Через несколько дней там сложилась такая же точно ситуация, как под Тихвином. Мне было приказано остановиться. Я доложил, что события опередили этот приказ, и распорядился продолжить отход за Волхов. Тем самым я спас от гибели три дивизии, а может быть, и еще больше. Я, можно сказать, послал ложное донесение». В этой связи примечательно высказывание историографа группы армий «Север» доктора Хайнемайера на 12-м Нюрнбергском процессе, протокол, с. 2629: «Фельдмаршал настоятельно попросил разрешить дальнейший отход. Фюрер запретил это делать. Тогда фельдмаршал наперекор этому приказу распорядился продолжить отход. Вечером он сказал мне: „Они могут меня расстрелять, я старый человек, но за свои действия я отвечаю“».

Прим. Г. Майера. Командир 38-го корпуса на основе разговора с командиром 250-й испанской дивизии заявил о необходимости срочного вывода испанцев из зоны боевых действий, поскольку «испанский солдат не в состоянии выдержать русскую зиму».