Геннадий Шубин - ООН в Азии и Африке (воспоминания российских офицеров-миротворцев)

Немного о структуре ООН,чтобы было понятнее. Она делится на военную и гражданскую «ветви». Сначала в страну прибывают военные контингенты, которые более-менее устанавливают мир.

Хотя всё равно, как правило, получается довольно зыбкий мир — потому что очень часто случалось так, даже и в Анголе:противоборствующие стороны начинали обстреливать друг друга через головы ооновских военных, пули и снаряды просто пролетали через территории, занятые войсками ООН.Случалось и такое: воюющие стороны запросто проходили через занятые войсками ООНтерритории навстречу друг другу, а ооновские отряды не имели никакого права им в этом препятствовать.

А потом уже прибывали гражданские органы миссии ООН.

И ещё — если не совсем политкорректно выразиться — миссия ООН — это большая корзина для «отмывания белья» и превращения его в деньги! Скажу одно: миссия ООН в Анголестоила миллион долларов в день. То есть, триста шестьдесят пять миллионов в год. Это была самая дорогая миссия на то время. На что тратились деньги? На те самые peace keeping operations —операции по поддержанию мира, разъединению противоборствующих сторон.

♦ Немного о том, как российские офицеры направляются на службу в войска ООН: есть ли какой-либо отбор, какие учитываются заслуги, как все это осуществляется.

Что касается структуры военных наблюдателей, то в любой стране, которая платит «членские взносы» в ООН,есть так называемый Центр подготовки наблюдателей ООН.В Россиитакой центр находится — по крайней мере, находился до недавнего времени — в Солнечногорске,в учебном центре нынешней Общевойсковой академии, раньше это была академия имени Фрунзе. Солнечногорск —это Подмосковье,там был очень хороший учебный центр, готовил именно наблюдателей для ООН.

Кто и как приходил на курсы наблюдателей ООН? Раньше там было очень много переводчиков — потому что их не нужно было учить языку, в частности, английскому, и подготовить их для выполнения таких обязанностей было, конечно, гораздо легче. Хотя всегда у нас было немало офицеров — и советских, и позже российских — которые сами изучали английский, достаточно хорошо им владели, и были профессионалами в своей области — танкисты, пехотинцы, десантники, морпехи. Они тоже поступали на курсы в этот учебный центр, успешно их оканчивали и получали распределение в миссию ООН,в какую-либо страну. Стран всегда было немало.

♦ Сам Ты проходил там подготовку?

Нет. Дело в том, что я был непосредственно в воинском контингенте ООН.Что это значит? В определённый момент требовались военнослужащие какой-либо специальности — морпехи, танкисты, связисты (самые востребованные воинские специальности) — которые прибывали и исполняли свои прямые обязанности; так, например, португальская рота связи обеспечивала связь для всей миссии ООНв Анголе.

У нас, в данном случае, был вертолётный отряд: наши вертолётчики потребовались для того, чтобы перевозить наблюдателей, личный состав войск ООН,комиссии по расследованию причин нарушения условий соглашения о прекращении огня (cease fire agreement violation).

Почему для такого рода деятельности пригласили непосредственно россиян? Потому что у нас были и остаются замечательные вертолёты Ми-8,которые постоянно модернизируются. Мы работали там на вертолётах Ми-8-МТВ,достаточно мощные, которые могут садиться практически в любой местности — в Афганистанеони вообще на скалы садились, и всё было нормально. Ещё для этой работы подбирались вертолётчики, которые до этого имели опыт полетов в Афганистане,в Таджикистане.Мой командир экипажа — тогда майор Владимир Алимов —ныне полковник, заслуженный лётчик России, он получил звание Героя России за Чечню.Инженерный состав также подбирался с опытом службы в «горячих точках», люди знали, как себя вести в подобных ситуациях и обеспечивать нормальную работу вверенной им техники.

Естественно, для обеспечения работы наших людей и в Анголе,и везде за границей, всегда требуются переводчики. В нашем отряде было семь вертолётов, по два сменных экипажа — нужно было 14 переводчиков. Вертолёты наши стояли в шести округах, штаб отряда был на юге, в Лубанго,там же была и ремонтная база. Я непосредственно летал в Уиже —это север Анголы.В этой провинции стояло два наших борта, потому что регион этот очень большой. И нам его практически весь пришлось облетать. Даже купались в реке Конго —это самый север Анголы,на другом берегу — уже Заир.