Лоуренс Райт - Аль-Каида

Сообщение Кореи случайно попало в руки к Стиву Бонгардту, агенту уголовного розыска, работавшему в команде. Он был весьма напористым следователем. Ранее он летал на истребителе морской авиации. Целый год он протестовал против тех препятствий, которые различные ведомства расставляли на пути следствия по уголовным делам. «Покажите мне, где написано, что мы не можем обладать разведывательной информацией», — неоднократно спрашивал он в штаб-квартире. Это, конечно, нигде не было зафиксировано, но у ведомственных актов имелось множество интерпретаций. После совещания 11 июня Бонгардт неоднократно наседал на Кореи с требованием раскрыть информацию о людях на фотографии, включая Халеда аль-Мидхара. После того как электронное письмо Кореи попало в его компьютер, Бонгардт немедленно позвонил ей. «Дина, ты раздражаешь меня! — сказал он. — Скажи прямо, Мидхар уже в стране?»

«Стив, ты должен немедленно удалить это, — ответила она, подразумевая электронное письмо. Она сказала, что он не имеет права разглашать эту информацию. — Завтра мы проведем селекторное совещание по этому поводу».

На следующий день Кореи позвонила по секретной связи. На проводе также был куратор ЦРУ в резидентуре «Алек». Она попросили Бонгардта приостановить поиски Мидхара, объяснив, что существует ведомственный барьер, препятствующий дальнейшей передаче информации. Бонгардт дерзко ответил, что барьер — это всего лишь фикция, которая мешает агентам делать дело. «Если этот парень уже в стране, то совсем не потому, что он захотел разрушить Диснейленд», — воскликнул он. Но Кореи и ее куратор снова попросили его приостановить поиски.

На следующий день Бонгардт направил Кореи гневное письмо: «Если это все-таки произойдет и кого-нибудь где-нибудь убьют, то людям будет глубоко наплевать, были там или не были ведомственные барьеры, и они никогда не смогут понять, почему мы не смогли привлечь все свои ресурсы и решить эти «проблемы».

Новый сотрудник разведки Роб Фаллер получил предписание отследить Мидхара, а также Хазми, чьи имена стояли рядом в разыскном списке. В иммиграционной карточке Мидхара было написано, что он собирается остановиться в отеле «Нью-Йорк Мариотт». Единственный агент был послан задержать двух боевиков «Аль-Каиды» в девять «Мариоттов», находящихся в городе. Это был долгий путь.

30 августа, восемь дней спустя после ухода О’Нейла, принц Турки оставил свой пост главы саудовской разведки. Впервые за десятилетие старшего принца сняли с должности. Это произошло из-за неудовольствия наследного принца Абдуллы тем, что Турки не смог задержать бен Ладена.

Турки сказал, что не испытывает сожаления. «Я ухожу, потому что я устал, — сообщил он. — Я думаю, что здесь нужна молодая кровь». Он сравнивал себя с «перезрелым фруктом: сначала появляется плохой запах, потом шелушится кожура и он гниет. Поэтому я просил освободить меня».

Покинув ФБР, О’Нейл воспрянул духом. Люди отмечали, что он выглядел очень радостным впервые за последние месяцы или даже годы. Он уже говорил о том, что хочет купить новый «Мерседес» вместо старого «Бьюика». Джон намекнул Анне ди Баттисте, что они могли бы попытаться теперь заключить брак. Вечером в субботу 8 сентября он был на свадьбе в отеле «Плаза» вместе с Вэлери Джеймс, и они танцевали вместе практически каждый танец. «Я почувствовал себя так, словно тяжелая ноша упала с моих плеч», — признался он своему бывшему боссу Льюису Шилиро. Другому другу, как слышала Вэлери, он сказал: «Я собираюсь с ней обручиться».

На следующий день Ахмад Шах Масуд согласился встретиться с двумя арабскими телевизионными журналистами, которые ожидали его в лагере в течение девяти дней, чтобы взять интервью. Масуд был, без сомнения, самым крупным афганским военачальником, имевшим уже двадцатипятилетний опыт войны: вначале против Советской Армии, затем против афганских коммунистов, друзей-моджахедов и теперь против объединенных сил «Талибана» и «Аль-Каиды». Способность Масуда выживать в любых условиях стала уже легендой. Он был единственной надеждой Афганистана на современную исламскую альтернативу «Талибану».

Рекомендательное письмо двоим псевдожурналистам, подделанное Завахири, отправили в штаб Масуда. Аккумуляторный отсек камеры был начинен взрывчатым веществом. Взрыв разнес на куски покушавшихся, убил переводчика и послал два куска металла в сердце Масуда.

Когда Али Суфан в Йемене услышал трагическую новость, он сказал своему коллеге: «Бен Ладен ублажил «Талибан». Теперь что-то будет».