Андрей Козлов - Непокоренное Приднестровье. Уроки военного конфликта

Правда, кто-то офицера обнадежил, видел его семью якобы среди беженцев — но, может, просто успокаивает? А если на что-то и решился подполковник, то лишь на просьбу к командованию: отменить уже состоявшийся приказ о его назначении за пределы Приднестровья. Теперь для себя не видит другого места службы, места борьбы со злом…

Так участвует ли 14-я армия в боевых действиях? После возвращения из Тирасполя узнал из «Комсомольской правды», мол, неправда, что ПВО бьет по молдавским самолетам. Поверил бы, не проведя я полдня на КП До-брянского, не видя вблизи Паркан пуска ракет. Зачем «прятать голову в песок» — не лучше ли сказать, что 14-я не может не бить по самолетам, несущим смерть?

Участвует армия, ибо раненых нужно спасать, а потому военный госпиталь принимает не только военнослужащих. Бывший начмед госпиталя подполковник медицинской службы В. Померанцеве кий, после приказа об увольнении так и не оставивший свой пост, устало втолковывал мне статистику поступивших на излечение после боев: да, лишь восемь из частей армии, а еще тридцать гвардейцев, двадцать четыре казака, двадцать семь ополченцев. Другой поток раненых шел через городскую больницу — и сказать, что в том потоке не было раненых военнослужащих, офицер не решился: кто в войну делит жертвы на «свои» и «чужие»?..

Армия участвует, ибо диверсанты одинаково опасны и для городских кварталов, и для гарнизонов — потому начеку военная комендатура.

Армия помогала в эвакуации жителей после геноцида, устроенного молдавскими захватчиками в Бендерах, выделяла транспорт. Для оставшихся в городе выделила походные кухни — голод грозил Бендерам.

Армия в двадцатых числах июня напрягла свои силы, дабы быстрее вывезти из Тираспольского гарнизона в более безопасное место склады боеприпасов, — тираспольчане так и не узнали, какая беда грозила им в случае, если бы хоть один самолет из Кишинева достиг этого склада. В штабе 14-й осознавали эту опасность, и, кстати, еще и потому было принято решение вести огонь по воздушным целям…

Говорят, пишут о том, что якобы в боевых действиях в июле на стороне приднестровцев участвовали некоторые офицеры 14-й. Все мои попытки выяснить это закончились безрезультатно. Кто скажет, если даже и участвовал: был приказ соблюдать нейтралитет! Поговаривали, что в подбитом, донельзя искореженном и сейчас тяжело осевшем танке у бендерского моста находился штатный экипаж из 59-й дивизии. Оказалось: гвардейцы вели машину, захваченную в числе восьми других боевых машин 20 июня женщинами, многотысячным пикетом окружившими 175-й мотострелковый полк и прорвавшимися на территорию его парка…

Говорят, что артиллерия именно 59-й дивизии ставила заградительный огонь перед спешившими в Бендеры колоннами молдавской армии. Но у защитников Приднестровья — гвардейцев, казаков — есть своя артиллерия.

Наконец, говорят и даже пишут, что командный состав формирований гвардейцев, ополченцев хорош лишь потому, что накануне и в ходе самих боев чуть ли не «по повелению из Москвы» спешно были уволены из 14-й многие офицеры. Назывались, к примеру, фамилии Н. Москогло и В. Капитана. Выяснил, давно были уволены в запас эти офицеры-саперы, длительное время служили в пожарной охране. Погибли оба в июне. Приднестровцы назвали их «своими героями», и кто знает об отношении большей части местных жителей к 14-й армии, тот поймет что к чему…

Нейтралитет 14-й здесь воспринимался однозначно: как предательство мирного населения.

То пикетирование 59-й дивизии продолжалось долго и после захвата восьми танков. Надо было видеть пусть не тысячи стоявших на коленях женщин — хотя бы одну, с иконой, умолявшую: «Солдат, защити!» В скорбно повязанной косынке, в очках — и час, и другой, и пятый простояла на коленях, а со стороны Бендер все еще раздавалась канонада…

Есть, видимо, правда и в том, что жертв в Бендерах могло быть куда меньше, получи 14-я приказ остановить кровопролитие.

Не получила — не ее в том вина, а без приказа втянуть Россию в крупномасштабную войну — это уже не быть армией, а стать анархической вольницей. Впрочем, это уже из области «большой политики». Я же намерен писать о том, что видел сам на этом клочке земли — в блокированном Приднестровье, в осажденных гарнизонах Российской армии.

Единственное, с чем не могу никак согласиться, — это с иными публикациями в российских газетах, телепередачами последних дней: то те же намеки на «полное бездействие 14-й», то, наоборот, на «чрезмерную самостоятельность» ее нового командующего генерал-майора А. Лебедя.