Ангел Богданович - Воскресшая книга. – «Знамение времени» г. Мордовцева

Что же это за настроеніе, которое привлекало читателей шестидесятыхъ и семидесятыхъ годовъ къ этому роману, несмотря на всю неестественность героевъ и общую нехудожественность всего произведенія? Эти отрицательныя стороны и тогда кидались въ глаза всѣмъ, но они стушевывались и исчезали передъ основной тенденціей романа, которая преобладала тогда въ настроеніи прогрессивныхъ кружковъ общества. Тенденція эта – вѣра въ себя, въ силу личности, которая можетъ перестроить міръ на разумныхъ основаніяхъ. Необходимо только сдѣлаться критически мыслящей личностью, чтобы выработать ясный, толковый планъ разумной жизни, согласно которому и остается передѣлать общество. Сама по себѣ эта перестройка дѣло нетрудное, разъ окажется достаточно сильныхъ личностей, такихъ Стожаровыхъ, Карамановыхъ, Бармитиновыхъ и Маринъ. Въ нихъ-то и заключается вся сила вещей, они-то и суть творцы новой жизни. И всякій, кто мнилъ себя критически мыслящей личностью, съ жадностью хватался за "знаменіе времени", увлекался героями романа и посильно подражалъ имъ. Ихъ рѣчи, мысли, чувства находили себѣ отголосокъ въ читателѣ, который, приблизительно, такъ же говорилъ, мыслилъ, чувствовалъ. Разсматриваемый съ этой точки зрѣнія, романъ "Знаменіе времени" получаетъ несомнѣнный историческій интересъ. Для пониманія бурной эпохи 70-хъ годовъ онъ даетъ очень много. Въ рѣчахъ, если не въ поступкахъ,– хотя и поступковъ такихъ было въ то время довольно,– его героевъ сохранились задушевныя мысли передовыхъ людей того времени, и, слушая ихъ, мы какъ бы присутствуемъ при страстныхъ дебатахъ, какіе велись тогда за или противъ переустройства общества на тѣхъ или иныхъ новыхъ началахъ. Теперь мы ясно видимъ всю наивность этихъ проектовъ, проявляющуюся хотя бы въ этой "абсолютной общности труда, денегъ, заработка, всего имущества", и "съ передѣлами земли". Этотъ передѣлъ земли, которая находится въ абсолютной общности, а слѣдовательно и передѣлять ее нѣтъ никакой надобности,– какъ кончикъ ослинаго уха, выдаетъ съ головой Стожарова. То же и въ карамановской новой общинѣ, гдѣ всѣ общее, но тѣмъ не менѣе существуетъ заработная плата и проч. Не въ томъ сила, это мелочь, деталь,– важна вѣра въ силу личности, которая въ одинъ прекрасный моментъ можетъ перевернуть міръ. И читатель упивался этой вѣрой, а мы, отдаленные отъ него тридцатилѣтіемъ, полнымъ такихъ глубокихъ разочарованій, можемъ отнестись къ этой вѣрѣ лишь съ "горькой насмѣшкой сына надъ промотавшимся отцомъ". Сколько бы не увѣряли насъ современныя намъ "точенныя головы" и "хорошо подкованные мозги", что сила въ личности, въ субъективномъ отношеніи къ дѣйствительности",– имъ не увлечь за собой никого. Сколько бы ни практиковали они карамановскаго рецепта – "кто мимо, того въ зубы",– время ихъ прошло.

Потому-то и думается намъ что воскрешеніе такихъ произведеній, какъ "Знаменіе времени", является для нихъ не воскресеніемъ, а скорѣе – вторичными похоронами. Люди переживаютъ нерѣдко свое время и настроеніе, выдвинувшее ихъ когда-то, но время не повторяется. Довлѣетъ бо дневи злоба его, и у каждаго дня своя печаль, у каждаго времени – свое знаменіе. "Что прошло, того не будетъ вновь",– сказалъ поэтъ.

Requiescat in pace.