Константин Трунин - Архив сочинений – 2017. Часть II

Произнёс Иларион Молитву, Бога прося простить грешных людей. Исповедал Веру Иларион, сказав пастве, во что верует он. И был прав Иларион в суждениях, не смея считать себя заблуждающимся. И о том сохранилось свидетельство – «Слово о законе и благодати» до нас дошедшее. Укорял одних Иларион, хвалу другим направляя. Удобные места он в Священных писаниях нашёл, тем слова свои подтвердив. Источник правды для него незыблем, как и выводы, сделанные на его основе. Не знал Иларион, что источник людям подвластен, что вносят в него люди изменения. Знали бы люди следующее – как не старайся рассказывать, поймут тебя не так, как ты того хотел.

13.06.2017 ( http://trounin.ru/hilarion )

Иногда, лишь иногда, поисковики ссылаются на сайт, как на Википедию. Увидев подобное, пришёл в удивление. Я, разумеется, не против. Мои критические заметки того достойны. Это самое приятное, о чём я могу сказать за прошедший месяц. Прочее – рутина.

Например, взявшись читать литературу Древней Руси, вооружившись для начала Изборником, столкнулся с дилеммой – произведений много, писать обо всех долго и мучительно. Что в результате? Двадцать шесть критических заметок, без упоминания особо мелких памятников. Скажу вам сразу, было очень трудно. Примерно говоря, это как прочитать и сесть анализировать в течение тринадцати дней. Целых тринадцать дней писать рецензии на одну книгу.

Более того, отчаявшись искать в сети серию «Памятники литературы Древней Руси», нашёл иную серию, более богатую содержанием – «Библиотека литературы Древней Руси». Вроде она мне подходит для дальнейшего знакомства в выбранном направлении, да и там придётся отсеивать лишнее. Понимаю, литературным памятником можно и переводы называть, только Древней ли Руси то является памятником? Может после, когда-нибудь в будущем. Пока же нужно концентрироваться на хотя бы вскользь имеющим отношение именно к созданному на Руси.

Желающие прикоснуться к русской поэзии могут радоваться – я взялся за Сумарокова. Буду его штудировать основательно и подробно. Поэзию Среднего Востока продолжу изучать – на очереди плодотворное вчитывание в наследие Саади, у которого я планирую остановиться на поэмах «Бустан» и «Гулистан».

Завёл аккаунт в Инстаграме. Кто желает, может подписаться. Впрочем, я привык к тишине. Моим творчеством почти никто не интересуется, поэтому я продолжаю писать критические заметки без пресса со стороны. Не удивляюсь. Не хочу удивляться. Пусть всё идёт своим чередом.

14.06.2017 ( https://trounin.livejournal.com/312983.html)

Иногда победы воспринимаются поражениями. Поражением России считает Мережковский её победу над Наполеоном. Дмитрий смотрит обыденно, не вдаваясь в подробности. Для него реальное положение дел кажется простым. Он даже не задумывается, каким мог оказаться мир после смерти Наполеона. Достаточно вспомнить о революционных взглядах французов, шедших от республики к республике, чтобы снова допустить воцарение очередного монарха. Мережковский о том совсем не думает. Он понимает два миллиона погибших вследствие политических амбиций Наполеона, сравнивая их с тридцатью миллионами жертв красного террора в стране Советов. Того террора могло не быть, думает Дмитрий. А не могло ли быть террора пострашнее?

У Наполеона был один соперник – Англия. Против Англии он направлял все свои действия. Он и к блокаде призывал, чему воспротивилась Россия. Именно Россия. Сия страна, разбивавшая многие торговые блокады, спасая сперва Англию от Франции, чтобы после спасать Северные Американские штаты от Англии. Сия страна мешала политическим амбициям Наполеона, боясь усиления его могущества на континенте. Сия страна обречена после сама оказаться в блокаде. И не раз к ней будут предъявлять претензии, пока не явится человек, схожий по натуре с Наполеоном, способным обрушить могущество империй. Но, согласно Мережковскому, ему опять помешает Россия, спасая то, что не спасёт её.

Мережковский взялся отразить фигуру Наполеона с множества сторон. Во-первых, Дмитрий показывает его человеком. Во-вторых, рассказывает о жизненном пути. Данный труд нельзя назвать биографией – он сравним с философией, и скорее эссе-исследование. Рассуждает Мережковский о таком, о чём можно бесконечно спорить.

Допустим, антихрист ли Наполеон? Или он божий посланник? Нет, Наполеон был человеком. Богом он не являлся. И мысли о том Мережковского – плод неразборчивости в религиозных предпочтениях. Как мог кто-то после Христа связывать своё имя с Богом? Ведь заповедано порядка двух тысячелетий назад, что после Христа не быть никому ему подобным. В том человечество оградило себя от дальнейших заблуждений, в которые люди всё равно продолжали попадать. Попал в них и Мережковский.